Сергей Зверев: Фоторобот в золоченой раме

— Его завалили по заказу Бубона. Скорее всего, задёшево.

Зэк взял у Платова фотографию невинно убиенного и стал внимательно изучать её, старательно морща лоб.

— Ну да, помню, — хлопнул он себя по лбу. — Тогда ещё пацаны возмущались, что почти бесплатно работать приходится. Но и задание было несложное. К братве он отношения не имел. К коммерсантам уважаемым — тоже. Так, пыльца человеческая, растёрли и сдули.

Зэк закурил сигарету, Платов притащил несколько блоков сигарет, мешок с необходимым на зоне чаем, — чтобы, понятное дело, чифирить всласть, — продуктами, всякой всячиной, которая на свободе не стоит ничего, но в отрезанном от мира пространстве приобретает большую ценность.

— Никчёмный был какой-то. Ещё непонятно было, где он такому бугру, как Бубон, перебежал узкую тропинку.

— И вы его…

— И мы его. Я, Еврей и Колода. Взяли под ручки на тёмной улочке. Легко получилось. Прогулка лёгкая, а не серьёзное дело.

Зэк по кличке Серый сдавал всех своих бывших подельников с готовностью. Объяснялось это просто. Он уже получил пожизненное заключение, а больше получить невозможно. Шансы на помилование у него стремились к нулю. А сидеть безвылазно на Острове, в двухместной камере, видеть годами только отвратную морду своего соседа, такого же душегуба, как ты, — эдак и свихнуться можно. То ли дело кинуть следователям затравку — мол, могу рассказать ещё об одном убийстве. Или разбое. Или сдать какого-нибудь бандита. Тут тебе и конвой обеспечат, доставят с комфортом в родной город, да ещё камеру-одиночку выделят, чтобы, не дай бог, такого ценного свидетеля никто не обидел. И станут поить чифирём, кормить шоколадом. Могут даже косячок принести — в общем, одно удовольствие от общения с правоохранительными органами. А что подельников закладывать придётся — ну так что ж тут невиданного? Они тоже его с удовольствием заложили бы, но Серый просто всегда успевал первым. Да и не друзей он сдавал, а корешей, то есть людей, с которыми пришлось некоторое время передвигаться по жизни вместе, создать симбиоз.

Так что хобби у Серого было — выкладывать раз в полгода информацию по одному нераскрытому преступлению. Судя по всему, убийство дизайнера не стояло у него в ближайшей очереди. Но визит Платова в изолятор внёс свои коррективы.

Платов нашёл его в СИЗО в Нижегородской области, где Серый давал расклад по убийству заместителя главы городской администрации. Это было очень кстати, потому что дизайнера убили тоже в этом регионе, значит, не надо заморачиваться с этапированием.

— А правда, Бубона поймали? — с интересом спросил Серый.

— Поймали, — кивнул Платов.

— Кто ж такой шустрый сумел это сделать?

— Я, — сухо произнёс Платов.

— Очень вам обязан. Давно его, псину, тюрьма ждёт. Лучше бы его при задержании замочили, конечно. Но, с другой стороны, пусть помучается.

— Как думаешь, он что-нибудь следствию скажет?

— Ничего.

— Даже про тебя, хотя знает, что ты про него выдал всё?

— У него принципы. Понятия. А у меня их нет.

— Чего ты так себя принижаешь?

— А потому что знаю, что как ни прикрывайся, а мы — я, Бубон, Колода, по сути своей обычные черти. Нечистая сила. И прощения нам нет. Так что никаких угрызений совести не испытываю.

— Можешь указать, где труп дизайнера захоронили?

— Того ушлёпка? Надо подумать. Вспомнить.

— Долго будешь думать?

— Пару дней. — Серый выжидательно посмотрел на Платова.

Тот по традиции всучил целлофановый пакет со всякой всячиной. Проинструктированные конвоиры знали, что свидетель ценный и подарки имеет право проносить в камеру.

— Приходите послезавтра, — с видом чиновника, назначающего аудиенцию, произнёс Серый. — Я вспомню. А на четверг выезд можно организовать.

Оформив протокол явки с повинной, допросив клиента, Платов распрощался с ним вполне дружелюбно.

Как Серый и обещал, вечерочком в камере он начертил план местности, где захоронили труп Гранина. А в четверг был организован конвой. Понятые. Эксперты с видеокамерами. И Серый вывел, как Сусанин, всю эту толпу через лес, чтобы показать, где нашёл своё упокоение муж Ирины Левицкой.

— Вон оно как было. — Глаза Серого затуманились. На губах заиграла мечтательная улыбка человека, который вынужден теперь жить прошлым, а в будущем не ждёт ничего такого же острого и яркого. На него навалились воспоминания…

Тогда, много лет назад, того человека за шкирку вытащили из грузовой «Газели» и поставили в вертикальное положение. Грубые жёсткие пальцы содрали с его рта липкую ленту, не дававшую прорваться на свободу никаким звукам, кроме нечленораздельного мычания.