Сергей Зверев - Фоторобот в золоченой раме

В доме необычайное единодушие — Левицких терпеть не могли абсолютно все. Однако на изменение меры пресечения это не тянуло. И тогда Платов накатал задание на проведение скрытого наблюдения. И на следующий день к нему приехал Алексей — старший группы «наружки», который уже работал по Левицким и знал их как облупленных.

— Чего вы хотите вытянуть из мероприятия? — спросил он, читая справку-меморандум.

— Изменить меру пресечения, — сказал Платов. — Нарыть компру. Иначе больше года работы коту под хвост.

— Ладно. Послезавтра примем под наблюдение…

— Прикинь, господин полицай, я ещё жив, — послышался в телефонной трубке голос Рыбака. — По поводу Бубона? Похоже, он из Москвы отчалил. В сторону Украины.

— Рыбак, он мне нужен, — произнёс Платов.

— Да помню я всё… Я тут с бригадой одной сблизился. Они тоже с Бубоном в контрах. И они тоже ищут его.

— Завалить хотят или как?

— Пока для базара. По деньгам он их прокинул конкретно. Но виноватым себя не считает. Так что стрелка может состояться.

— Об их встрече я должен узнать.

— Как получится.

— Больше ничем не порадуешь?

— Коттеджи в Подмосковье молдаване подламывают. У главного погоняло Жмых, зовут Толиком. Хоронятся в Мытищах. Адрес записывай…

Информация оказалась в цвет. И Платов несколько дней совместно с областным угрозыском вычислял, арестовывал и колол молдаван, залепивших три разбоя в элитных посёлках Подмосковья, при этом тяжело ранив председателя совета директоров крупной инвестиционной компании. Вообще, разбои на коттеджи и квартиры — это исконно молдавское ремесло, потомков гордых гайдуков.

Изъяли часть похищенного барахла, мешок анаши и три ствола — травматик, газовый и парабеллум.

Всё это время «наружка» прилежно отрабатывала Левицких. Два дня разведчики провожали супругов от дома до следственного управления. Ирина наконец решила увеличить темп и теперь за день изучала аж две страницы.

Платов как раз закончил с молдаванами и добрался до своего кабинета. Там его ждали сводки «с.н.» и Шведов.

Пролистывая однообразные сводки, Платов неожиданно хлопнул ладонью по столу:

— То, что нужно!

— Ну-ка. — Шведов взял у него сводку и, завидев знакомый адрес, воскликнул: — Это же Носорога московская квартира!

— Точно. А что Левицкая по поводу Носорога говорила? Что знать его не знает, никогда не видела и видеть не желает. И ничего у него не покупала, не продавала. И вот заявляется к Элле, жене Носорога. Зачем?

— К бабушке не ходи — звонили Носорогу. И обсуждали, как дело развалить и кто должен платить прокурорским… И всё равно маловато, — покачал головой Шведов. — Козырь нужен. Сколько ещё будет таскать «нора» их?

— С недельку ещё.

— Значит, будем ждать, — сказал Шведов. — Ждать и надеяться…

Ирина Левицкая и её новый адвокат Ройтман жевали гамбургеры в плебейском «Макдоналдсе» недалеко от здания СД. Они только что три часа делали вид, что знакомятся с материалами дела.

— Вы не написали нового ходатайства в Генеральную прокуратуру, — жёстко произнесла Левицкая.

— Я подготовил, — устало ответил адвокат. — Направлю завтра.

— Вы, как я погляжу, что-то без энтузиазма работаете.

— Делаю, что могу.

Он был уже шестой по счёту, остальным капризная заказчица дала расчёт, при этом немилосердно обманув с деньгами. Но считал, что в ином положении. Его сила как бывшего прокурорского работника была в тесной связи со своей бывшей конторой.

В «Макдоналдсе» было шумно, стоял галдёж. Что в таких заведениях особенно привлекает — никто ни на кого не обращает внимания. Справа от Ирины компания студентов ржала над какой-то незатейливой шуткой. Слева угрюмо поглощал гамбургер парнишка рабоче-крестьянского вида.

— Прокуратура, — Левицкая начала заводиться. — Мне кажется, они лгут. И не хотят выполнять обязательства.

— Люди делают дело, — заметил Ройтман. — Есть трудности. Чем могут — помогут.

— Я плачу очень большие деньги. И хочу за них полного оправдания!

— Это не лучшее место, чтобы говорить такие вещи. — Адвокат подозрительно заозирался.

— Пока одни слова. Я хочу знать наверняка. И тогда будут все деньги.

— Тише, пожалуйста, Ирина Георгиевна…

— Да бросьте. Кому мы нужны в этой забегаловке…

Она ошибалась. Они были очень нужны группе наружного наблюдения. И часть разговора оперативник, тот самый рабоче-крестьянский паренёк за соседним столиком, прописал на диктофон.