Сергей Зверев - Парни со стволами

— Не знаю, товарищ капитан. Не уверен, что меня поняли. Про нападение переспрашивали. Это, кажется, поняли. Про то, что аэродром, поняли, французская армия, тоже поняли. А вот поверили, сообщат ли?

— Ладно, выхода нет. Мы сделали все, что могли. — Котов ткнул пальцем в радиостанцию: — Уничтожь!

Зимин вместе с командиром поспешили по лестнице на улицу. Сверху спускались спецназовцы. В дальней комнате гулко ударила автоматная очередь. Подчиненный выполнил приказ самым радикальным и простым способом: расстрелял ее из автомата. В это время к зданию подошел старик-староста. Он смотрел на тела боевиков, старательно обходя их, и, приблизившись к командиру, что-то сказал.

— Когда я работал на строительстве завода, — стал переводить слова старика Зимин, — то русские инженеры, приехавшие к нам со своим оборудованием, которое купило правительство, удивили меня — они всегда улыбались, когда мы с ними заговаривали, и всегда что-то пытались нам подарить. Чаще всего значки или открытки с видами вашей страны.

— Мы всегда любили новые знакомства, новых друзей, — ответил Котов.

— Раньше у вас друзьями были только те, кто работал с вами на стройке. Сейчас у вас друг — вся наша страна.

— Ты не прав старик, — усмехнулся спецназовец. — Все осталось так же. Друзьями нашими стали те, кто работает с нами на стройке. Просто мы сейчас строим не один завод, а заново строим вашу страну. И вы все с нами работаете на стройке. А вот они нет.

Старик повернулся к трупам, на которые показал Котов. Потом протянул руку и пошел пожимать ее каждому русскому. Молодые спецназовцы, смущаясь и улыбаясь, отвечали ему.

Рев авиационных двигателей был слышен уже давно. Но вот наконец на глазах спецназовцев со взлетной полосы стал подниматься тяжелый транспортник с трехцветным кругом на фюзеляже. Котов сидел на переднем сиденье головной машины с навигатором и рассматривал снимок территории аэродрома. Летное поле тянулось возле окраин населенного пункта с одноименным названием. Полоса оканчивалась среди оврагов, заросших низкорослыми деревьями и кустарником.

Предстояло решить одну очень важную задачу: понять, с какой стороны террористы станут атаковать аэродром. Мало оповестить местное начальство, надо сразу предлагать ему достаточно эффективную контрмеру против нападения. У кого имеется фактор неожиданности в арсенале, у того всегда больше шансов.

— Барс! Это Седой! — заработал коммуникатор. — Мой драндулет сдох. Еле тянет, и из выхлопной трубы черный дым.

— До аэродрома дотянешь?

— Думаю, что потихоньку доковыляем.

— Двигайтесь к административному зданию, только снимите с турели пулемет, чтобы не пугать без дела местное начальство. Выясни, кто там на месте есть, с кем можно поговорить об угрозе нападения. Удастся начать диалог — начинай, а я объеду вокруг, осмотрю местность снаружи. Но первым делом, если тебе поверят, все же попроси связи с Хмеймимом. А мы попробуем определить, где потенциальным террористам удобнее напасть на периметр.

— Понял, Барс! Движемся к главным воротам.

Три пикапа спецназовцев свернули с асфальта и двинулись, объезжая ямы, камни и редкие деревья, прямо по бездорожью. Со стороны шоссе атаковать периметр аэродрома было теоретически можно. Например, парой БМП или бронетранспортеров. Никто толком не успеет понять, как небольшая колонна вдруг свернет с шоссе и ринется на колючую проволоку. На приличной скорости легкая бронетехника пройдет заграждение с легкостью ножа в масле. А потом огонь по пулеметным гнездам, по самолетам, по заправщикам и ангарам. А следом, скажем, с пары грузовиков высадятся боевики, которые атакуют уже пешим порядком уязвимые точки.

Можно и так, размышлял Котов, разглядывая из окна машины аэродром, здания служб, самолеты. Вопрос: какова их цель? Атаковать административное здание, взять много заложников? Хотя такая цель вряд ли кого из сепаратистов будет интересовать. Людей потеряют, скорее всего, уже на подходе к зданию. Там ведь в основном военные, кстати, с оружием. Аэродром не работает в полную силу, как пассажирский транспортный узел. Его функции чисто военные. Значит? Значит, террористам нужно что-то более эффектное, громкое, чтобы все знали, что они вездесущи, что земля горит под ногами у неверных. Ну и реальный ущерб нанести, конечно.

Реальный ущерб — это нарушение деятельности аэродрома на долгое время, это даже весомее, чем просто уничтожение нескольких самолетов. Даже пара транспортников французских ВВС — это не ущерб на фоне войны. А им эффект понадобится. Или? Захват аэродрома целиком? Диспетчерская, взлетно-посадочная полоса. Навести свои самолеты, посадить. А на самолетах десант. Захватить аэродром — вот реальная цель, вот цель, стоящая жертв. Это будет шумно, а все остальное — пшик и детские игры.