Сергей Зверев - Парни со стволами

Первых боевиков они встретили у блокпоста. Трое с недоуменными лицами ходили вокруг мешков с землей и разглядывали следы, тужась понять, куда делись их товарищи, оставившие на месте свое оружие.

Последняя машина притормозила возле блокпоста, и четверо спецназовцев, спрыгнув с борта пикапа, тут же в упор расстреляли боевиков, оттащили тела в сторону и начали деловито приводить в порядок нелепое сооружение для обороны. Три других пикапа группы подъехали к двухэтажному зданию, когда из дверей выскочил человек в черном платке на голове. Тихо лязгнул затвором «винторез», и человек рухнул лицом в траву. Котов махнул рукой — и трое бойцов с бесшумным оружием бросились вверх.

— Сашка, машины веером и прикрывай нас вкруговую, — приказал он Белову. — Мы постараемся быстро сделать свое дело.

— Есть, командир! — кивнул старший лейтенант. — Удачи! Парни, одну машину вдоль улицы. Лишай! Отгони свой рыдван за дом, прикроешь спину. А третью сюда!

Зимин бежал вместе с командиром за остальными бойцами группы наверх. Ему стрелять не пришлось. Несколько раз, с небольшими перерывами, наверху хлопнули выстрелы, а потом кто-то заорал из дальней комнаты:

— Товарищ капитан, здесь! В порядке!

— Осмотреть помещения, обыскать убитых, к окнам! — распоряжался Котов, идя с переводчиком к указанной комнате.

Там было темно. Капитан сорвал с окна старое шерстяное одеяло и подошел к столу, на котором стояла радиостанция. Зимин встал рядом, не зная, что предпримет его командир и что вообще можно сделать. Он никогда не имел дела ни с какими рациями, разве что на военной кафедре им показывали армейскую 14-килограммовую Р-105.

Котов включил рацию и стал перебирать на столе какие-то таблицы. Зимин наклонился и увидел, что надписи на таблицах арабские.

— Знаешь, что это такое? — спросил капитан, показывая одну карточку.

— Тут… это коды какие-то. Словесные. При передаче какой информации какие кодовые фразы произносить.

— Правильно, но нам бы как-нибудь поймать своих… хоть бы «летунов».

Котов приложил к уху один наушник и стал крутить верньер. Треск, треск… и никаких станций, кроме одной, на которой передавалась арабская музыка. На нескольких частотах он пытался сам докричаться до какого-нибудь оператора и подолгу кричал в микрофон по-русски. Никто не отзывался. Котов переключался на другие режимы и снова искал и искал. Наконец он услышал французскую речь и замер. Послушав переговоры, взялся за микрофон и попытался по-английски докричаться до операторов. Его услышали! Но на той стороне этого радиомоста никто не говорил по-английски. Все вопросы, которые пытались задать Котову, звучали только на французском языке.

И тут снаружи затараторили пулеметы. Стреляли слева, со стороны поселка, а не со стороны блокпоста. Автоматные очереди залились, как свора дворовых собак, потом автоматы стучать начали реже… еще реже. Затем с улицы донесся зычный голос Белова:

— Прочесать улицу. Бегом, бегом! Они ранены, далеко не уйдут. А тут люди мирные есть. Не хватало еще, чтобы они кого-то убили. Бегом, мальчики, бегом! А этих обыскать. Оружие в кучу.

— Ну вот и порядок, — прошептал Котов.

Через минуту в комнату влетел один из спецназовцев, владеющий сносно французским. Капитан поднялся из-за стола, уступая ему место у радиостанции, из которой рвалась французская речь.

— Давай, на тебя вся надежда, — сказал он парню.

— Да я больше на бытовом уровне, товарищ капитан.

— А вот на бытовом и попытайся им объяснить, что у нас есть информация о готовящемся нападении на аэродром в Дэйр-аз-Зауре. Пусть примут меры к усилению охраны.

— Не поверят, — пробормотал спецназовец, беря наушники.

Зимин смотрел, как этот парень пытается докричаться до оператора, чтобы тот соединил с лейтенантом Броссаром. По мнению Котова, упоминание лейтенанта легионеров давало шанс на то, что им поверят больше или хотя бы серьезнее отнесутся к словам. Если уж совсем повезет, то оператор окажется связистом на базе, где сейчас находится Броссар.

— Ну? — хлопал парня по плечу Котов.

— У меня такое ощущение, что это вообще не военные, — зло бросил спецназовец. — И я никак не могу произнести название «Дэйр-аз-Заур» так, чтобы они меня поняли. Никак не схватывают.

Еще через несколько минут голоса в эфире стали звучать заметно слабее. Зимин понял, что, видимо, садится батарея. Электричества в поселке не было. Еще через пару минут радиостанция замолчала совсем, и спецназовец, положив наушники, развел руками: