Евгений Сухов - Искупление вины

Изложив суть дела, он размашисто расписался. Облегчения не почувствовал, наоборот, откуда-то возникло ощущение, что взвалил на плечи очередную ношу. Выдержать бы… Потом перечитал письмо и, вызвав секретаря, распорядился:

— Отправь немедленно в Москву!

Сентябрь 1942 года

— По нашим оперативным данным, первоначально немцы планировали захватить большую излучину Дона, а точнее, Волго-Донской перешеек и Сталинград, — уверенно принялся докладывать Василевский и провел концом указки по карте, на которой красным цветом были обозначены расположения советских фронтов, а немецкие группировки выкрашены черным. Сталин стоял рядом и внимательно слушал. — В этом случае они заблокировали бы транспортные сообщения между центральными районами Советского Союза, а также перекрыли бы дорогу на Кавказ. Это бы, в свою очередь, позволило немцам создать мощнейший плацдарм для дальнейшего продвижения к бакинской нефти и пробить дорогу в Среднюю Азию.

Верховный главнокомандующий слегка кивнул:

— Все так, но сейчас продвижение немцев существенно замедлилось. Что вы на это скажете, товарищ Василевский?

— Так точно, товарищ Сталин. Немцы забуксовали, их войска истощены. По нашему мнению, сил для дальнейшего наступления у них просто нет. Через неделю-другую они просто увязнут в оборонительных боях.

— А как обстоят дела с операцией «Ураган»?

— Операция «Ураган» уже разворачивается. Благодаря слаженному действию трех фронтов — Юго-Западного, Сталинградского и Донского — мы навязываем немцам свои действия и сужаем кольцо. По данным фронтовой разведки, Паулюс предложил Гитлеру выходить из окружения в юго-восточном направлении. Надо признать, что у него имелся бы шанс, но Гитлер отклонил это предложение и приказал ему удерживать Сталинград и дожидаться помощи извне. Немцы уверены, что мы не можем провести наступление после многомесячных тяжелых боев. И здесь они ошибаются! Общая задача фронтов состоит в том, чтобы отразить деблокирующий немецкий удар и сузить кольцо окружения в городской черте Сталинграда.

— Очень разумно, — согласился Сталин. — Надеюсь, что так оно и будет. Как называется деблокирующая операция немцев?

— «Винтервиттер».

— И что оно означает?

— «Зимний шторм», товарищ Сталин.

— Хм, вижу, что немцы не без юмора. Мы назвали свою операцию «Ураган», а они — «Зимний шторм». Каковы данные фронтовой разведки?

— Из-под Воронежа немцы сняли две пехотные дивизии и перебросили их под Сталинград, чем значительно ослабили фронт. Думаем использовать их оплошность… Хотелось бы отметить, что военная разведка и контрразведка действуют весьма слаженно, информация о расположении группировок немцев поступает весьма своевременно. Военной контрразведке «СМЕРШ» удалось дезинформировать немецкое командование, и немецкий Генеральный штаб просмотрел, что в районе Сталинграда мы собираем мощнейшую группировку.

— Значит, военная контрразведка на этом участке фронта свою задачу выполнила?

— Так точно, товарищ Сталин!

— Тогда переключите внимание «СМЕРШа» на другие участки фронта.

— Есть, товарищ Сталин!

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, и в комнату уверенно вошел майор Тарасов.

— Можно?

— Павел Павлович, — невольно удивился Волостнов, увидев гостя. — Ты бы хоть предупредил, что приезжаешь, мы бы тебя встретили.

— Решил не беспокоить, — весело произнес Тарасов, пристально посмотрев на майора. — Давно хотел приехать, посмотреть, как работают в одном из лучших управлений.

— Спасибо за лестную оценку, стараемся! — сдержанно ответил Волостнов, пожимая крепкую руку Тарасова.

— Тут в нашей организации наблюдаются серьезные перемены, — продолжал Павел Павлович, присаживаясь на свободный стул. — Планируют вновь восстановить народный комиссариат государственной безопасности.

— Вот как… А кого видят народным комиссаром?

— Меркулова Всеволода Николаевича, нашего прежнего начальника… Я к тебе приехал неофициально, но мне поручено узнать, что ты думаешь о своем возможном назначении, скажем, в Москве?

— Честно говоря, ничего не думаю, — честно признался Волостнов. — А потом, не хотелось бы как-то все вдруг бросать и ехать. Мне нужно завершить дела.

— Вежливый отказ… — понимающе кивнул Тарасов. — Где-то я тебя даже понимаю. Ты здесь хозяин, а там в Москве у тебя будет полно начальства, и все под боком! Твой ответ не отразится на карьере, работать ты умеешь, буквально сил не жалеешь, я бы даже сказал, на износ работаешь. Таких людей руководство ценит, а коллеги уважают. Я тебе даже больше скажу, на столе у народного комиссара лежит приказ о присвоении тебе полковника. Но вот в следующий раз могут в Москву уже не позвать.