Евгений Сухов - Искупление вины

В нескольких шагах от нас выстроилась расстрельная команда. Не знаю, кто они были, но только между собой разговаривали по-русски. Подошел щеголеватый немец, лейтенант. Молодой совсем, лет двадцати, наверное, а потом вдруг все пропало… Я даже не понял, в какой именно момент прозвучал залп. Далее что-то необъяснимое случилось, со мной прежде такого никогда не бывало. Даже не знаю, как объяснить… Если бы я был верующим, то обязательно перекрестился бы. Меня вдруг не стало, а потом вдруг откуда-то возник свет, я его даже сейчас вижу, он со стороны березового леса исходил, через кроны пробивался, и чей-то голос произнес: «Иди!» Ну, я и пошел, хотя идти было тяжело, что-то в ногах мне мешало. Только потом мне рассказали, что у меня ноги были ранены, грудь прострелена, а сам я был землей засыпан. Веса тогда во мне не было никакого, самый настоящий дистрофик! Да и сил более не оставалось, а я продолжал разгребать землю и из могилы выкарабкиваться. Поначалу хотели меня там же пристрелить, да майор Петергоф не разрешил. Сказал, что сделает из меня настоящего разведчика. В госпиталь потом доставили, врачи давали один шанс из ста на мое выздоровление. Но ничего… Выкарабкался!

— И что же тебе помогло? Не каждый может таким случаем… похвастаться.

— Маруся. Если бы не она, я бы не выжил. Как закрою глаза, так лицо ее вижу. Я бы на все пошел, чтобы снова повидаться с Марусей. Никогда не думал, что любовь может быть такой. Ведь до нее девушек у меня немало было… А тут как накрыло меня, ничего не мог с собой поделать…

— Интересную ты историю рассказал… — с задумчивым видом покачал головой Волостнов и добавил: — Встречу с Марусей пока не могу тебе устроить, сам понимаешь, ее сначала заслужить нужно, а вот показать, где она сейчас живет, это можно. Посмотри на угловые окна третьего этажа, — указал он на дом, стоявший рядом. — Теперь Маруся Радчикова живет здесь с детьми. С прежнего места съехала.

— Радчикова? С детьми?.. Вы что-то путаете, Лев Федорович, она Зосимова.

— Не путаю. Теперь она Радчикова. Вышла два месяца назад замуж за капитана интендантской службы.

— Присосался, собака! — проскрежетал зубами Михаил.

— Не будем никого судить. Кто мы такие… Два года назад у него умерла жена, один воспитывал малолетнего сына. Без женщины в доме тоже никак нельзя. Потом женился на Марусе, русские женщины жалостливые. Сразу после того, как расписались, пошел на фронт. Пропал без вести… Так что Маруся воспитывает двоих детей одна. Один — свой, а другой — ребенок мужа.

— Для меня это ничего не меняет, как любил Марусю, так и буду любить ее дальше. Только благодаря ей я и выжил, — глухо отозвался Михаил. — А что у нее было и с кем, меня не интересует.

Он приник к замерзшему стеклу. Окна горели тускло-желтым светом, в какой-то момент ему показалось, что за окошком мелькнула тень. Маруся! Хотелось закричать от накатившего счастья. Но нет, это всего лишь тень от дерева, мерно раскачивающегося на ветру.

Свет в окнах вдруг погас. Сказка закончилась: ни продолжения, ни счастливого конца. Полная неизвестность.

И все же грудь распирало от счастья при мысли, что он находится от Маруси всего-то на расстоянии трех десятков шагов. Пусть их разделяет каменная стена, но они в одном городе, а там судьба предоставит ему шанс быть рядом с любимой, и он его не упустит!

— Я сделаю все, что нужно, — произнес Аверьянов и не узнал собственного голоса, прозвучавшего хрипло и с надрывом. К горлу вдруг подкатил тугой спазм, не хватало еще разрыдаться. Вот ведь как бывает — в плену слезинки не уронил, а тут готов по-мальчишески разрыдаться.

Майор понял его состояние и, предусмотрительно отвернувшись, проговорил:

— Рацию мы нашли, она оказалась точно в том месте, где ты и указал.

— Мне нечего от вас скрывать, рассказал все, как было.

— Мы тебе поверили… Нужно будет передать по рации такое сообщение: «Приземлились благополучно, ждем дальнейших распоряжений». Не сложно?

— Не сложно… Только для достоверности вместо «ждем дальнейших распоряжений» я бы написал: «Приступили к работе». А дальше подписываюсь: «Маз». Круг наших обязанностей обозначен, от нас ждут результатов в ближайшие несколько дней.

— Если считаешь, что так лучше, значит, так и сделаем.

— Можно задать вам один вопрос? — спросил вдруг Аверьянов.

— Спрашивай, — разрешил Волостнов. — Если он действительно только один.

— Вы поймали других агентов?

— Не совсем… Падышев был застрелен при задержании. Не пожелал сдаваться, а вот Лиходеева задержали. Но потом было решено расстрелять. — Взглянув на наручные часы, майор добавил: — Расстреляли во дворе тюрьмы пятнадцать минут назад. Не хочешь спросить, по какой причине?