Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Там скала, — наконец выдавил он из себя. — Скала, понимаешь?

— Но…

— Скала, слышишь? Скала! Нас завалило скалой, — Андрей в ярости ударил ногой в каменную глыбу.

— Подожди, я помогу, — забыв про боль, Никитин продвигался к нему.

Андрей не слышал его. Он бил и бил плечом в камень, напрягался, ноги его упирались, скользили по камням, съезжали, срывались с обломков. Он падал на колени, наваливался на камень и давил, давил, давил.

— Финиш, — наконец повернулся он на синий свет, и голос его прозвучал неожиданно громко. — Трандец, слышишь. Мы в склепе. Шикарный мавзолей обеспечен.

Андрей расхохотался, дико, с надрывом. Синий луч на мгновение поймал его искаженное лицо, и Никитин в испуге уронил руку.

— Мы сдохнем, загнемся, слышишь, мент! Мы задохнемся и сдохнем оба: и я, и ты! Мы станем жмурами! И даже бирку привесить к ноге будет некому!

Новый дикий смех вперемешку с кашлем потряс пещеру, и Никитин почувствовал приступ острого страха, загоняющего душу глубоко в живот.

— Андрей, — неуверенно, позвал он. — Андрей.

Руки Никитина задрожали. И он, с трудом поднимая зажигалку, стал шарить по каменистой стене. Андрей стоял, бессильно опустив руки и хохотал, закинув голову кверху. Едва синий свет коснулся его глаз, Андрей вздрогнул, попятился, бросился вбок, ударился о стену, упал. Рыдания потрясли все тело, и он начал биться о камни, словно в припадке.

— Андрей…

Неуверенный голос Никитина потонул в бессвязных воплях и хрипах.

— Андрей.

Фигура его металась, билась, каталась, поднимая пыль. Загремел, отброшенный от каменных плит камень, и Никитин не на шутку перепугался. Он сел, беспокойно оглядываясь, подался вперед к мечущему среди камней Андрею.

— Коренев, — резко крикнул он.

Но в замутненный рассудок не пробилось ни звука.

— Андрей!

Он не услышал, ударился о камни с силой, громко закричал и с рыданиями покатился по полу к ногам Никитина. И тот бросился на Андрея, чуть не потеряв сознание от боли. Он повалился на бьющееся о камни тело, стараясь теснее прижать к каменному полу и зажимая руками голову, всю в корке из волос и крови.

— Андрей, братишка, успокойся. Успокойся, братишка. Так же нельзя. Успокойся. Все будет хорошо, мы выберемся, братишка.

Напряженное тело под ним, худое и жилистое, вздрагивало, шевелилось, сотрясалось от хриплых тяжелых рыданий.

— Мы выберемся, братишка, вот увидишь, мы выберемся. Закатимся все вместе куда-нибудь в «Лужники», оторвемся по полной программе. Все, все, успокойся.

— Отвали.

Голос Андрея прозвучал хрипло и невнятно.

— Отвали, — повторил он, делая движение приподняться. И тогда Никитин сполз с него, тяжело волоча поломанную ногу.

— Ничего, Андрюха, еще не вечер. Поживем, братишка.

Андрей как-то с хрипом кашлянул. Слышно было, как он сплюнул, потом еще раз, пожевал, сплюнул снова, с шорохом подтянул под себя ноги и сел, съёжившись.

— Врешь, — бросил он со злостью и неожиданно закончил. — Не сидеть мне в «Лужниках», не видать Москвы. Сам же и сцапаешь.

Андрей всхлипнул, и, хотя это была не истерика, внутри у Никитина снова все сжалось. Подчиняясь чувству сострадания, он протянул на голос руку и, нащупав плечо в летной куртке, обнял его, успокаивающе похлопывая.

— Все будет нормально, братишка.

— Пошел ты, — очень тихо проговорил Андрей, но руки Никитина не отбросил, потихоньку расслабившись.

Он слегка пошевелился, по-детски вытирая ладонями глаза, шумно вздохнул и резко встряхнулся.

— Ну и год у меня этот выдался. Хуже было, когда умерла мать и искалечился Олежка, — слегка сипло, в нос, проговорил он.

Этот человек, сколько не падал, не разбивался. Он развернулся на своем месте, устраиваясь поудобнее и привалился спиной к каменному выступу.

— Может получится там сдвинуть? — неуверенно спросил Никитин. — Или подрыть где?

— Чушь. Везде камень. Там скала метра два толщиной. Я видел этот навес. Дурак я, что затащился сюда. Подумать надо было.

— Да кто же знал.

— По-любому надо было опасаться. Раз взялось трясти, так когда-нибудь грохнет.

— А тряхнуло-то крепко.

— Баллов 8.

— Все 10–12 будет.

— Вчера было 12.

— Из официальных сводок передали, что 7,6.

— Кто же слушает правительственный треп. Говорю, шкала Рихтера вся зашкалила. Я утром еще звонил домой. Там полгорода снесло. Слушай, в твоей зажигалке фонарик работает?

Никитин вместо ответа щелкнул включателем, и синее пятно упало Андрею на грудь.