Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— Пошел ты, — Никитин стал передвигаться, подпрыгивая и наваливаясь на костыль, вдоль трещины.

— Ты еще эскалатор поищи.

— Поищу.

Андрей не услышал, он прикурил от зажигалки, затянулся и, оглядевшись, подошел к ближайшему камню. Сев на нагретую солнцем поверхность и слегка ссутулившись, Андрей стал курить и изредка поглядывать, как ковыляет тот, кого он называет мусором, его вечный враг и преследователь. Ветер смягчился, только слегка трепал волосы и обвивал лицо. Андрей чувствовал себя примиренным со всем и со всеми. Он конечное, много потерял, но он жив, и он на свободе. Андрей бессознательно улыбался, подставлял лицо ветру, и ни о чем не думал, только блаженно жмурился. В конце концов, его-то ноги остались целые.

— Черт, — наконец сказал он, словно проснувшись, выпрямился и огляделся.

Никитина нигде не было.

— Ё-моё, — Андрей, не понимая, говорил с собой вслух.

Он поднялся и оперся одной ногой в камень, глядя по сторонам. Трещина тянулась от обрыва до почти отвесной скалы, но Никитина нигде не было.

— Вот в натуре.

Он не торопился, со вкусом докурил сигарету, бросил бычок в трещину и медленно пошел вдоль нее, время от времени смачно сплевывая.

— Ну, валет и валет по жизни, — ворчал Андрей. — Угораздило.

Никитина он увидел внизу, у самой скалы. Там трещина была не такая глубокая, и руки человека почти что доставали до края, но срывались, и он падал, снова поднимался и тянулся, сбивая пальцы.

— Слушай, мудак, а свалиться там тебе помешало чувство долга? — Андрей наклонился, закрывая собой солнце. — Обязательно было сюда тащиться?

— Дай руку.

— Это в приказном порядке, что ли?

— Тогда убирайся, сволочь!

— Это кто здесь сволочь? Ты, типа, того, следи за базаром. Я не подписывался вытаскивать тебя.

— Уйди.

— Ты тут мне вола не вправляй.

— Уйди, бандитская морда, чтобы я тебя не видел.

— Да я болт на тебя положил.

В ярости став слепым, Никитин рванулся вверх, подпрыгнул, схватился за каменный выступ, стал подтягиваться. Израненные руки его тряслись от напряжения, лицо исказилось и заблестело от пота. Он почти что навалился на выступ грудью, когда что-то с ним случилось: лицо помертвело, руки ослабли, и с хриплым стоном он сорвался вниз.

Андрей машинально подался за ним, присел и заглянул в трещину. Никитин лежал там на боку, безвольно обмякнув.

— Эй, — неуверенно позвал Андрей. — Эй! Мент! Ты живой? Или хвост откинул?

Он тут же вскочил и стал нервно озираться; увидел в стороне растущее дерево и бросился к нему.

Никитин очнулся от холода. Смеркалось. Он лежал, вытянувшись. Холод пробирал снизу, со спины, лез за расстегнутый воротник, за пазуху, везде. Только голове и плечам было тепло и спокойно. Зеленеющее небо нависало над ним, и в самом его центре бледно светила, словно таяла, луна. Ниже остро выступали горные вершины, полные снега. Горы, скалы и редкие деревья, все это спускалось, огибало и обхватывало тот небольшой мирок, в котором нашло пристанище его разбитое тело. И рядом, почти касаясь Никитина, сидел человек. Его худощавую спину и широкие плечи обтягивала джинсовая рубашка, темные волосы были коротко подстрижены.

Никитин хотел заговорить, обратить на себя внимание. Он слегка шевельнулся. Стон от резкой боли помимо воли вырвался из его груди. Человек тут же обернулся.

— Коренев!

— Ожил? Добрый вечер.

Никитин сцепил зубы и хотел снова шевельнуться, но резкая боль заставила его бессильно застыть.

— Что со мной?

— Поломана нога. Я привязал ее к палке. На большее не рассчитывай, я не костоправ.

— Спасибо.

— Да ладно. У нас с тобой непруха на двоих.

И тут только Никитин увидел в руках у Андрея глянцевый прямоугольник. Взглянув на этот прямоугольник еще раз, Андрей небрежно бросил его на грудь лежавшего, и Никитин, взяв его, приподнял, поднося к глазам и к уходящему свету. Это была фотография, которую он захватил из дома. Их снимал сосед на цифровой фотоаппарат, снимок вышел четким и качественным. Они стояли в три ряда — сначала дети: Маша, Андрюша и Ира, потом он и Ольга, а позади всех — Олег, самый высокий: он стоял, обняв единственной рукой Никитина.

«Семья Никитиных — Коренева», — подписал тогда Олег. Никитин, с трудом шевелясь, начал прятать снимок во внутренний карман пиджака, нащупал там свой бумажник, где раньше лежал этот снимок, удивленно взглянул на Андрея, вытащил бумажник и медленно вложил туда фотографию.

— Все на месте, — безо всякого выражения сказал Андрей. — Можешь проверить.