Татьяна Рубцова - Поиски пропавшего без вести

— И правда, так веселее, — сказал Никитин, синим светом скользя по распухшему лицу парня и его склеенным волосам.

— Что? Красавец? — Андрей пощупал руками лицо.

— Есть немного.

— На себя посмотри.

— Оба мы хороши, чего уж там.

— В точку.

Никитин хотел выключить фонарик.

— Не надо, — сказал Андрей.

— Батарейка кончится.

— У меня еще есть.

И Андрей начал расстегивать многочисленные карманы, достал плеер с белым светом, фонари с белым и синим светом и еще одну зажигалку с красной лампочкой. Все это загоралось, освещало мрачный камень, гасло и снова загоралось.

— Да ты богач, — невольно восхитился Никитин. — А плеер, интересно, работает?

— Вряд ли. На, слушай, — Андрей передал ему плеер, а сам достав мобильный телефон, начал включать и отключать его, но, кроме моргающего света, ничего от него не добился.

— Ладно, тоже какой-то свет в окне, — усмехнулся он, убирая телефон. — Ты не замерз?

— Вроде нет.

Андрей привычно застегнул все карманы.

— Грейся, — он швырнул куртку Никитину. — Ты вот что, Костя, полежи пока, а я пойду, посмотрю, что там дальше.

— Точно, — к Никитину тоже пристало это слово, и он говорил его, не замечая. — Бывает же у пещер два выхода.

— Ну да. Туннель тебе пробили. Ладно, не скучай, — и Андрей пошел, освещая себе дорогу белым фонарем.

Свет фонаря уже растворился во тьме, когда Никитин услышал беззаботный свист. Незнакомая рвущаяся мелодия то смолкала, то набирала силу. Никитин усмехнулся. Так поют или громко разговаривают маленькие дети, когда остаются одни.

Свист то стихал, то усиливался, Андрей ходил взад-вперед по пещере. И наконец вынырнул из темноты его фонарик.

— Вот что, братан, там вроде коридор такой есть, правда завален, но разобрать можно. Давай-ка, я тебя перетащу поближе и попробуем пробиться.

Никитин начал подниматься на локте, когда приблизился Андрей, наклонился и стал поднимать его, потом согнулся еще ниже и перебросил тело через плечи, потихоньку, с натугой, выпрямляясь.

— Все, поехали, терпи, братан.

Никитин закусил губу.

Андрей сдвинулся с места тяжело, пошел, покачиваясь и крепко сжимая предплечье и бедро Никитина.

— Вот здесь. Полежи покуда.

Он осторожно опустился на корточки и, согнувшись, помог Никитину сползти на камни.

— Сиди, отдыхай. Вот он, завал, — Андрей осветил фонарем камни. — Что? Плеер берет?

— Нет.

— Пробовал?

— Да.

— Ну и ладно. Ты давай только не молчи. Ври что-нибудь умное.

— А что именно?

— Да хоть уголовный кодекс цитируй.

— Пошел ты.

— Бай! Как ты заговорил.

— Хватит задираться, Андрей.

— Ладно, просто трави что-нибудь, чтобы не скучать.

Никитин молча кивнул, не подумав, что находится в полной темноте.

Андрей уже не смотрел на него. Он перекатывал, сдвигал камни, свистел и перебрасывался с Никитиным короткими фразами. Постепенно завязался разговор. Никитин стал рассказывать Андрею про маленького Андрюшу, как он растет, как ходит, говорит, бегает, рисует, падает, смеется. Андрей слушал спокойно, перебивал короткими замечаниями. Поговорили они потом и про Иру, и про Олега. И наконец в завале образовалась большая сквозная дыра.

— Что, братан, рискнём? Была бы веревка, — как ни в чем не бывало, стал прикидывать Андрей.

— Зачем?

— Нить Ариадны, типа. Помнишь мультфильм.

— А что нам здесь терять?

— Тоже верно. Продуктовый склад мы что ли бросаем. Пошли?

— Поможешь встать?

Андрей пристально посмотрел на него.

— Ну ты, братан, прямо в натуре…

Он подошел к нему и присел.

— Лезь на горб.

— Да я сам попробую.

— Лезь, сказал. Скромник какой.

Через завал Никитин переполз сам, с огромным трудом. Поломанная нога его страшно распухла, и Андрей заботливо развязал и снова затянул палки, чтобы не нарушилось кровообращение. Болела нога уже меньше и не острой болью.

Они с Андреем, отдыхая, вспомнили все случаи искалеченных ног и даже у животных, попавших в капкан. Они часто отдыхали, сидели, говорили много и по-дружески. Пробираясь вперед по естественному туннелю, Андрей заметил в сплошной скале трещину.

Оставив Никитина, он пролез в нее, и вскоре тот услышал его крик.

— Андрей, — Никитин весь напрягся, приподнимаясь. — Андрей!

Тот вбежал, протискиваясь боком.

— Слышь, братан, щель только что открылась, там и пыли нет. И вода течет, сечешь? Вода! Братан!

Он стал поднимать Никитина под мышки, держа его почти навесу…

Вода растекалась по каменистому полу, и людям, мучимым жаждой, сам звук ее казался райской музыкой.