Татьяна Рубцова - Чёрные апостолы

Бар «Корина» работал всю ночь, но, как и боялся, в эту пору он оказался закрыт: ведь дело близилось к утру. Боря Савин жил тут же, в задней комнате, и я безжалостно звонил и звонил в запертую дверь, пока не разбудил его.

Боря мой старый добрый друг, но в четыре часа ночи об этом как-то не думаешь. Изо всего, что он мне сказал тогда через закрытую дверь, на бумаге можно было увековечить только одно слово: Зачем? Я понимаю, белый лист, конечно, не покраснеет, но так уж меня воспитала мама. При ней я не матерился даже в подростковом возрасте и уж тем более не собираюсь делать этого теперь, записывая это хотя бы в укороченном виде. Я же не Чингиз Айтматов, которого нам пихали в школе. Мат я проглотил и, втолкнув заспанного владельца бара внутрь, сам шагнул за порог и закрыл дверь.

— Что тебе надо, прохвост? — наконец выдавил из себя обескураженный такой наглостью Борис. Он замолчал и привалился к стене.

— Во-первых — телефон.

— А во-вторых?

— Пожрать и попить тоже.

— Проходи.

Это уже звучало мирно. Парень окончательно проснулся и стал благодушнее. Он действовал, как настоящий бармен: собирал мне на тарелку горку гамбургеров. Он вообще не природный россиянин, а из Азии. Сумел заработать на квартиру, а потом продал ее, купил недостроенный магазинчик, сам отштукатурил, покрасил и устроил там бар, а жить стал в задней комнате, чтобы не нанимать помощника. Одно время, правда, я помогал ему, но этот момент прошел, и мы расстались друзьями.

Теперь же, слушая мирное позвякивание тарелок и стаканов, я бросился к телефону.

— Междугородка, — крикнул я ему, хватая трубку. — Я заплачу.

— Только не болтай много, — ответил он и уже совсем тихо пробурчал: — От тебя дождешься.

Я набирал код и потому не ответил, да и что отвечать: кто сейчас не пользуется случаем, чтобы хоть немного кинуть ближнего. С последней цифрой в трубке звякнуло и раздались призывные гудки.

— Да, слушаю.

Словно там и не спали.

— Алло. Это квартира Головиных?

— Серега? Ты что ли? Ночью…

— Слушай, братан, я звоню не от себя. Я нашел твою Светку. Алло.

— Где?

Я мог тогда представить себе выражение лица Сашки: в трубку сопели, он, наверное, был сам не свой.

— Тут, не очень далеко. Коммуна у них или не знаю, что.

— Ты где, черт тебя дери.

— Ты же на колесах? Давай, приезжай, — я на секунду задумался, — на пятый километр по шоссе Энтузиастов.

— От тебя?

У парня, не смотря на ночь и полную неожиданность, голова варила.

— Да, — я слегка смешался.

— Буду через сорок минут. Выезжаю прямо сейчас.

— Хорошо. Я тоже.

Я положил трубку. А дождь лил и лил за окном, правда, не такими уже струями, но крупными тяжелыми каплями, нудный, заунывный и холодный осенний дождь.

Мне не пришлось ждать Сашку. На «Яве» я не мог как следует разогнаться по мокрому асфальту и, когда подъехал, то увидел Сашкин «Рафик» на обочине. Сам Сашка сидел в салоне и нетерпеливо смотрел, как я подъезжаю. Он отпер дверцу, едва мой мотоцикл развернулся.

— Куда ехать?

Я заглушил мотор и оперся на ноги.

— Давай, я сначала тебе все расскажу.

— Входи скорее.

На мне поверх джинсовой куртки был дождевик с поднятым капюшоном, который мне одолжил по доброте своей Борька, но я все равно промок и даже веки мои отяжелели от дождя. Я быстро поставил мотоцикл на упор и залез в микроавтобус, отряхиваясь и отфыркиваясь, потому что капли попали мне в нос.

— Что так хило одет? — спросил, пропуская меня, Сашка, без особой, однако, заботы.

— И за это спасибо, — буркнул я и, оглядываясь, где присесть, увидел двух незнакомых парней.

— Да сядь ты, наконец!

— Кто это? — послушно садясь на одиночное сидение, спросил я.

— Мои друзья. Давай, рассказывай.

Его друзья, смотри-ка. Но это не означало, что они станут и моими друзьями.

— Вы не смущайтесь, — сказал один из них, худой и длинный. — Мы с Игорем журналисты. Меня зовут Жорик. Будем знакомы.

— Сергей.

— Очень приятно.

Второму, круглолицему и сбитому, тоже было очень приятно. Черные волосы его стояли ежиком в модной стрижке, и выглядел он очень чистеньким и домашним, чего не скажешь про длинноволосого рыжего Жору, по-моему, довольно бывалого парня.

— Рассказывайте, мы слушаем. И не думайте, что мы обязательно все запишем.

— Только с вашего согласия, — добавил Игорь.

Черте с два. Едва я им сказал: «А», они вытянули из меня все буквы алфавита. Они так насели, что пришлось им рассказать и про апостолов, и про жильцов и рабов и, конечно же, про пожар и взрыв. И про то, как Андрей на своем «ЕРАЗЕ» пытался столкнуть нас с Настей и как сам упал с обрыва.