Джеральд Браун - Империя алмазов

Оставалось последнее: ни одна живая душа не должна подозревать о его связи с ограблением Системы. Дело слишком важно, ставки слишком высоки. Рисковать нельзя.

Три часа спустя в безоблачное ночное небо Африки медленно поднялся грузовой самолет. Над Заласским массивом он открыл люк и долго кружил над горами.

Никогда еще эту землю не орошал такой драгоценный и потенциально опасный дождь.

Они остановились в Монако, в угловом номере «Отель-де-Пари».

Оба – и Марен, и Чессер – хотели устроить настоящий медовый месяц. Но вслух об этом не говорили, потому что на самом деле они и без медового месяца частенько сюда заезжали. Они даже не могли поделиться своей радостью со служащими гостиницы: их всегда здесь считали мужем и женой, и было бы просто нетактично признаться, что они расписались только сейчас.

В Монако они приехали в среду. Следующие два дня они не выходили из номера. Занимались любовью, а в промежутках спали или объедались лакомствами.

Чессер поймал себя на том, что с нетерпением ждет понедельника. Девятого числа, дня возвращения в Систему. Марен больше не возражала, поняла, что ему необходимо внутреннее удовлетворение. Но поставила условия: во-первых, они едут в Лондон обязательно вдвоем, и, во-вторых, он избавится от пакета как можно скорее, даже его не открывая.

Он согласился на последнее условие, потому что в противном случае она вообще отказалась бы от компромисса. Со временем он убедит ее, что нуждается не только в ней, но и в работе. К тому же он не мог забыть крайнего отчаяния, которое испытал в Женеве на берегу озера. Оно еще больше укрепило его в мысли, что он не должен оставаться без гроша в кармане. Он так и не понял, куда делись из швейцарского банка эти чертовы двести тысяч, но был уверен, что дело не обошлось без Мэсси.

Сегодня они еще переночуют в Монако. Может быть, в последний раз, смотря по обстоятельствам. И эту прощальную ночь надо провести весело.

Они оделись по-вечернему и пошли ужинать в «Регент». Они были поглощены друг другом, не замечая никого вокруг. Обсуждали, где у них будет дом, собственный дом, и каким он будет. Им пришло в голову, что французские поверенные, наверно, продадут им поместье в Шантийи – это было бы просто здорово.

После ужина они поехали по петляющей горной дороге в Лаге, в маленькую церквушку, где им давно хотелось побывать. Она была меккой игроков, и ее держали открытой всю ночь, чтобы тем было легче застраховать себя от проигрыша. Главной достопримечательностью церквушки была Маленькая Черная Дева, деревянная статуя с целомудренным черным лицом, вырезанная и поставленная там специально для тех, кто надеется с Божьей помощью выйти в игре победителем. Разумеется, многие из счастливчиков возвращались сюда и выражали благодарность щедрыми подношениями в кружку-копилку, всегда стоящую у подножия статуи.

Верили, что Маленькая Черная Дева обладает и другими волшебными свойствами: излечивает недуги, приносит игрокам в рулетку шестнадцать выигрышей подряд, если они ставят на «черное», избавляет от насильственной смерти.

Марен с Чессером не обратили внимания на обитую истертым велюром скамью у ног статуи. Они постояли здесь всего минуты две. Чессер заметил, что с пяток Девы почти облупилась черная краска, обнажив белую как мел древесину. Круглые темные глаза неприятно косили. Марен опустила в кружку сотенную купюру и поставила свечку. Просто так.

Потом они поехали обратно в Монако.

А в это время к черному ходу «Отель-де-Пари» подошли Толанд и еще один профессиональный убийца, Райкер. Они незамеченными прошмыгнули через кухню и по служебной лестнице поднялись на четвертый этаж.

Гостиничный коридор был пуст: ни коридорных, ни горничных. Толанд и Райкер прождали довольно долго, прежде чем решились надеть перчатки и приблизиться к двери сорокового номера. Они отперли дверь отмычкой и вошли.

И сразу принялись за работу. Спокойно и продуманно Они создавали видимость ограбления. Нарочито небрежно перерывали и опустошали ящики и чемоданы, забирая все мало-мальски ценное, что можно унести в карманах. Ювелирные украшения из шкатулки Марен и толстую пачку пятисотфранковых купюр, которую они обнаружили в носке ботинка Чессера.

Когда они закончили, обе комнаты выглядели так, словно их торопливо обыскивали. Осталось добавить последние штрихи. Лампа с помятым абажуром на полу; вырванные телефонные провода; стол со сломанной ножкой; сброшенные с кроватей покрывала; перевернутый стул; разбитая пепельница на ковре.