Александр Золотько - Игра втемную

К тому времени, когда Сева пришел требовать порцию утренних мультиков, я уже почти не спал, а находился в блаженном состоянии между пробуждением и тем моментом, когда нужно было открывать глаза. Такие минуты люблю больше, чем процесс погружения в долгожданный сон. Еще когда служил в армии, встав по какой-нибудь причине среди ночи, испытывал просто неземное блаженство, возвращаясь в еще не остывшую постель. А вот чего там не было никогда, так это дремотного утреннего состояния. Такое счастье возможно только на гражданке, да и то тогда, когда никто тебя не зовет в магазин, на огород и в другие места жизненно важных интересов. Я наслаждался остатками ночного покоя, но был уже обречен на быстрое и полное пробуждение. Сразу после визита сына в комнату заглянула Таня и напомнила, что я обещал сходить на базар, а через пять минут зазвонил телефон. Сегодня я на совершенно законных основаниях мог рассчитывать на полный день в семейной обстановке. Завтра праздник, по этому поводу наш «Еженедельник» в свет было решено не выпускать. По этому же поводу Сева не был отправлен в детский сад, а теща не пошла на работу. По этой же причине я не спешил вставать. Был, конечно, шанс, что звонят теще, но когда после обычного «Слушаю» жена сказала: «Здравствуйте, Владимир Александрович!», стало совершенно понятно, что требуют меня.

– Здравствуйте, Владимир Александрович! – достаточно бодро сказал я.

– Доброе утро, Александр Карлович, я вас не разбудил?

– Нет, что вы, – почти не соврал я и подавил зевок, – я уже на ногах, бодр и весел.

Жена, проходившая мимо, хмыкнула.

– Как там в Москве? – спросил Владимир Александрович.

– Стреляют.

– Ну, этого добра и у нас хватает. Я, кстати, по поводу стрельбы и звоню. Помните, я просил вас поинтересоваться, если это будет возможно, обстоятельствами убийства?

– Помню, – снова почти не соврал я. – Это связано с милиционером.

– Да-да, только меня интересует не убийство милиционера, а то, с чего все это началось. На проспекте Ленина, в квартире.

Бот чего я совершенно не хотел, так это обсуждать любые серьезные вопросы по домашнему телефону. Я и до поездки в Москву подозревал, что в моих телефонных переговорах участвует некто в качестве слушателя, а после всех московских приключений мания преследования просто не отпускала меня, временами дружески похлопывая по нервным окончаниям.

– Владимир Александрович! – бодро сказал я. – Вы сейчас очень заняты?

– Да в общем, не очень.

– Тогда давайте с вами встретимся где-нибудь в районе рынка, а потом заедем ко мне в гости. У меня тут где-то завалялась бутылка. Заодно и книги новые покажу.

– Это было бы неплохо, я бы вам ваши книги отдал… Вы во сколько выезжаете?

– Сейчас… Таня, сколько там на часах?

– Десять двадцать пять.

– Сейчас почти половина одиннадцатого. Если все будет нормально – встречаемся в метро, на Центральной в половине двенадцатого.

– Давайте лучше встретимся чуть позже. Вам на базар сколько времени нужно?

– Час – полтора.

– Тогда встретимся в метро, на рынке в час.

– Идет, – согласился я, и тут мне в голову пришла замечательная идея – хорошо бы еще попытаться вызвонить кого-нибудь из клуба.

– Я попробую, – сказал Владимир Александрович. – Ну ладно, не буду вас задерживать, до встречи.

Я положил трубку и, наконец, отошел от холодильника. Телефон у нас стоит на холодильнике в коридоре поэтому всякий говорящий по телефону представляет собой живое препятствие на пути всех идущих из комнат в кухню и туалет.

Несмотря ни на что, я был доволен. Я ведь знаю Владимира Александровича. Он, конечно, позвонит нашим клубменам, и в первую очередь обязательно Ковальчуку. Таким образом, если наш знакомый оперативник сегодня свободен, – а при нашей последней встрече он говорил о том, что собирается в отпуск, – то я смогу увидеться с ним, даже не упоминая его имени по телефону, как бы случайно. Я почувствовал себя просто замечательно.

– Ты что, кого-то пригласил? – спросила Таня, и настроение у меня ухудшилось.

– Владимир Александрович должен заехать, ну, и еще кто-нибудь из клуба… – промямлил я.

Жена некоторое время колебалась в выборе реакции, но неплохое отношение ее к Владимиру Александровичу перевесило-таки нежелание возиться с гостями в предпраздничный день.

– Только тогда ковры тебе придется выбивать завтра, – подвела она итог и убыла на кухню, к маме.

А я собрал сумки и убыл в сторону рынка и на встречу с Петровским. Он действительно редко обращался ко мне с просьбами, а с такими вот, криминального характера, ни разу.