Михаил Нестеров - Диверсанты из инкубатора

Генерал не думал, что станет свидетелем последнего и самого высокого уровня айкидо.

Ему понравился диалог из какого-то американского фильма:

«Я не боксирую, я дерусь».

«А в чем разница?»

«В правилах».

Кунявский отошел в сторону, отдавая Михея своему товарищу. И тот не заставил себя ждать. Возбужденный, только что убивший человека, он был уверен в своих силах. Прохор славился мощными круговыми ударами руками. Когда он отрабатывал эти удары, казалось, он метает ножи.

Михей оказался точно в носу лодки, где сходились леера, и у него не было места для маневра. Прохор видел это и даже не стал маскировать свой убийственный круговой удар. Замахнувшись, он выбросил руку, напрягая ладонь и словно готовя ее ребро для сокрушительного удара. Но Михей вдруг пошел вперед – правой ногой внутрь линии движения противника. Заблокировав удар левой рукой, он увлек руку Прохора к своей правой руке, которая до этого болталась как плеть. Захватив его запястье, Михей увлек противника по кругу вниз и вверх вокруг его головы. Еще один длинный шаг вперед, и он прижал голову Прохора к своему плечу. Левая нога Михея пошла по дуге назад, и он вращением отправил противника в воздух, затем вернул вниз. Дальше Михей сделал скользящий шаг в направлении его падения, чтобы другой ногой завершить прием. Голова Прохора была запрокинута, и Михей ударил его ногой в горло, вкладывая в удар всю силу. Не теряя времени, освободил его ремень от складного ножа, выщелкнул одним пальцем лезвие и показал Хрустову, что умеет метать ножи. Схватившись за пробитое горло, Хрустов попятился и перевалился через борт.

Генерала Бурцева захлестнула волна адреналина. «Теперь Кунявский и Наймушин остались одни, – с трудом сглатывал он, – выползшие из подворотни один чуть раньше другого».

Кунявский выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил в Наймушина. Михей ушел с линии огня. Поднырнув под руку Кунявского, взял его руку на излом. Кунявский ушел от болевого приема, изворачиваясь, как уж, и сбил Михея передней подсечкой. Но пистолета в его руке уже не было. Михей подготовился к подъему с выбросом ног и тела вперед. Но вместо этого ударил противника под колено. Кунявский попался на отработанную связку. Ему не стоило приближаться к лежащему на палубе Михею. Но он не мог упустить случая встретить противника ударом на противоходе.

Нога Кунявского словно надломилась, и он упал на колено. А рука Михея метнулась к кроссовке. Задник отлетел ветхой латкой. Пальцы нащупали вытяжную петлю, за которую он сильно рванул. В следующий миг в его руках оказалось обоюдоострое лезвие. Он крепко держал его двумя пальцами и мог распахать им живот, горло противника, достать до сердца прямым ударом.

Парни бились насмерть, как заклятые враги. Словно не было двух лет, которые они провели в одной казарме.

Михей рассекающим ударом попытался достать до лица Кунявского, но не дотянулся малость. Кунявский был готов к обратному удару и заблокировал руку противника жестким ударом по тыльной стороне ладони. Пальцы Михея разжались и выпустили ребристую часть лезвия. Но в следующий миг он схватил Кунявского одной рукой под бедро, а другой сильно надавил на грудь. Кунявский упал на палубу спиной. С небольшим разворотом Михей ударил его ногой в шею. И еще раз – в запрокинувшийся подбородок.

– Это тебе за Скоблика, сука.

Он в горячке схватки, в которой ему противостояли трое диверсантов, забыл про Дикарку. Резко обернувшись, замер…

В «Инкубаторе» Михей научил Тамиру приему одной рукой. Сейчас у нее и была одна здоровая рука. Смирнова поначалу лишилась пистолета, потом прочного соединения головы с шеей. Закрутив ее вокруг собственной оси, Дикарка не стала доводить «шарф» до конца. Хрупкая Татьяна получила удар по ногам и упала на колени. Тамира взяла ее здоровой рукой за подбородок и, резко приподнимая ее голову, надавила коленом на затылок. Все. Готова.

Дикарка первой подбежала к трапу, но Михей остановил ее. На него сейчас смотрел куратор проекта, куратор бойни, коллекционер смертей.

Он вспомнил прогулки по каналам три недели назад, когда они наслаждались здешними красотами, скрываясь под тентами таких же неповоротливых тихоходов. Здесь подавали отличные гамбургеры, выпечку, пиццу. Здесь туалеты мыли раствором каустической соды, и никогда – хлоркой.

Михей помог Дикарке спуститься в скоростное такси, а сам рванул в камбуз. Открыл один ящик, другой. Есть. Он нашел то, что искал, в кладовке: початый мешок сахара и полукилограммовые пачки с каустической содой.