Михаил Серегин - Восход черного солнца

После комплиментов в ход пошли руки и губы. После долгого, слюнявого поцелуя он спросил, будут ли они допивать бутылку. Она, делая вид, что тоже хорошо набралась, спросила его, есть ли еще в пакетике закуска. Он ответил, что да.

– Ну давай тогда все и допьем. Долго, что ли?

Они просидели еще час, мило беседуя и обнимаясь. Однажды Катя поймала себя на мысли, что ведь так можно и на самом деле сидеть на лавочке не хуже, нежели в шикарном ресторане, – ей теперь было с чем сравнивать. Будь еще и атмосфера более искренняя, так подобному застолью и цены не было бы.

Они поднялись, пошатываясь. Петя сложил пустые бутылки обратно в пакет, посмотрел на него и одним рывком отправил остатки хлеба и хвостик колбасы в кусты.

– Ну вот, – он поднялся, и судорога пробежала по его телу. – Че теперь будем делать?

Слова с его языка слетали подобно голубям, которых накормили хлебом, пропитанным вином. Птички даже после небольшой дозы алкоголя не могут ориентироваться в пространстве и зачастую врезаются в деревья или здания. Примерно то же самое было и с Петиными словами. Они кружились некоторое время в воздухе, а потом, казалось, падали замертво где-то рядом.

Как Катя ни хитрила, но ей пришлось выпить грамм сто, а то и больше. Иначе Петр заподозрил что-то неладное. Единственное, чего она не делала, так это почти не пила газировку, предпочитая заедать водку закуской, чтобы ее не слишком развезло.

Виктор смотрел на все это и думал: как хорошо, что они заодно. У девочки просто талант, и если бы ей нужно было споить его самого, то она бы с этим справилась запросто, не вызвав никаких подозрений.

– Слушай, – она стала дергать его за свитер, – позвони Кольке, пусть он даст нам машину, и мы покатаемся по городу. Позвони! У него полно ведь машин, пусть одну даст.

– Да ты че, дуреха, сейчас поздно уже, ничего он нам не даст.

– Ну ты позвони, – теребила она его. – Какой там номер? Домой будешь звонить или на работу?

Она буквально подталкивала его к телефону-автомату, который случайно оказался рядом с ними.

– Я хочу покататься на машине. Ты что, мужик или нет? Пусть пришлет кого-нибудь.

– Ну хорошо, хорошо, – он подошел к телефону. – Сейчас.

Катя смотрела, на какие кнопки попадают его пальцы, и запоминала номер. После того как цифры были набраны, она вдруг нажала на рычаг.

– Ты что? – не понял Петр.

– Передумала, пошли еще погуляем.

Он пошел вперед, а Катя на заранее подготовленном клочке, не глядя, написала цифры и выбросила бумажку.

– Ты что там копаешься? – повернулся он.

Она едва успела отбросить ручку на землю.

– Ничего, чулки подтягивала. Пойдем, пойдем гулять.

Виктор увидел, как белый листочек падает на землю, и бросился к нему. Когда он поднимал послание Кати, парочка завернула уже за угол.

«Отлично, – пробормотал он. – Теперь будем играть в нашу игру».

Виктор, напевая себе под нос «Очи черные, очи страстные, очи жгучие и прекрасные», пошел к своей машине, стоящей неподалеку. Сев в «БМВ», он набрал номер по сотовому и стал ждать ответа.

– Да, – услышал он женский голос.

– Позовите Николая.

– А вы кто?

– Конь в пальто, мой сладкий сахар, – пробасил Виктор. – Делай, что тебе говорят.

Девушка больше не стала задавать никаких вопросов. Вскоре Николай взял трубку.

– Алло.

– Ты Коля?

– Я Коля, – подтвердил голос.

– У тебя сводный брат Петр есть?

– Ну, есть.

– Ну так вот, мужик. Если ты хочешь увидеть своего брата живым и невредимым, то будешь выполнять все, что я тебе скажу. И никакого шума. Родителям мальчика не звонить, никого не оповещать. Если позвонишь ментам, ищи Петю в великой русской реке. И вряд ли найдешь, ведь она великая, не так ли?

– Что тебе надо? Я тебя… Да я с тобой…

– Перезвоню через час. И не пытайся проявлять инициативу. Любое твое действие отразится на теле братца, в прямом смысле этого слова. Пока. – Виктор отключился и, откинувшись на спинку кресла, задумался. – Пока все идет по плану. Теперь нужно помочь Катерине доставить объект к месту назначения.

– Может быть, пойдем еще потанцуем? – предложила она.

– Да нет уж, хватит на сегодня, поехали домой. Какие тут танцы, у меня язык заплетается.

– А может, ко мне на дачу? У нас с матерью есть классная дача.

– Какая дача? – Петр был хоть и пьян, но все же не отрешился от действительности окончательно. – У вас же нет дачи.

– Не было, а теперь есть. Мы купили ее совсем за небольшие деньги. Мать вложила в нее все, что у нее было, а на крохотный остаток купила мне вот эту юбку. Вот, – при этом Катя шлепнула себя по ляжке. – Ну что, поедем? Это на Волге, классное тихое местечко. Что тебе домой-то?