Михаил Серегин - Восход черного солнца

– Мне странно слышать от тебя такое. Слушай, может, зайдешь?

– Нет, давай спустимся на улицу.

– Давай, – согласился он. – Я считал, что ты из другого теста и никогда не простишь подобное.

– Ну что ты, – равнодушно бросила она, – сейчас другие времена.

– У тебя новая юбка, я такую раньше не видел. Стало получше с деньгами?

– Ну как тебе сказать. Не так, чтобы очень. Есть немного.

– Здорово, – согласился он, – деньги – это здорово.

– Я пришла тебя пригласить на дискотеку. Пойдешь?

– Ты хочешь сказать, что все забыто и ты совершенно не злишься на меня?

– А почему я должна на тебя злиться, ведь во всем виноват твой брат, но ты же не можешь отвечать за его поступки.

– Ну, это правильно, – промычал бывший возлюбленный, который уже не раз доказывал, что Катя для него ничто, и переступал он через нее с большой легкостью. – На дискотеку?..

Он порылся в карманах и вытащил на свет несколько смятых бумажек.

– Да, деньги есть, пошли гулять. Только ты не возражаешь, если я сначала зайду домой, доложусь родителям, и мы пойдем.

– Как хочешь.

Молодые люди уже через полчаса дергались в ритмичном угаре, находя это занятие весьма приятным. После того как их ноги стали ватными, а голова, что называется, пошла кругом, Катя предложила выйти на воздух. Петр согласился, тем более что ему было ну просто необходимо покурить.

Они выбрались из здания кинотеатра, в фойе которого и помещалась дискотека, и отошли от входа чуть в сторону, чтобы не мешать снующей туда-сюда толпе.

– Я удивлен, – начал он свое, закуривая и картинно отбрасывая голову. – Не думал, что ты когда-нибудь вообще будешь разговаривать со мной.

– Я же тебе говорила – поняла, что была не права. Твой брат имел право злиться на меня. Слушай, а может, мы выпьем чего-нибудь? Давай водки, Петя-петушок? – Она рассмеялась и погладила его рукой по голове. – Напои меня водкой.

Он перестал смотреть себе под ноги и серьезно взглянул на Вербову.

– Девочка, у тебя все дома?

– А что такого? – Она продолжала смеяться. – Я ведь не прошу у тебя чего-то сверхъестественного. Ладно, мальчик мой, – она чмокнула его в лоб. – Ты испугался. Ничего не надо. Мы сейчас постоим и снова пойдем танцевать, правда?

Голос у нее был ласковый, нежный, и именно это, в конечном счете, и взбесило Петра.

– Хочешь водки? – Недокуренная сигарета отлетела в сторону. – Пошли за водкой.

Он один вошел в магазин, и, так как выглядел намного старше своих семнадцати, ему продали бутылку. Выйдя на улицу, он помахал бутылкой, демонстрируя, каким оказался молодцом.

– А закусить? – озабоченно спросила она. – И стаканчики нужны, и запивочка. Давай возьмем минералку.

Вербова знала, что газировка в качестве запивки никак не подходит, потому что еще больше усиливает эффект от алкоголя. Но в данный момент ей именно газировка и нужна была. С ее легкой руки Петя купил большую пластиковую бутылку «Нарзана», а кроме этого, колбасу, сырок и пшеничный хлеб.

– Мы просто с тобой как два алкаша.

– Ну и что. – Вербова поцеловала его в губы, чтобы он не мучился в сомнениях. – Пойдем, найдем укромное местечко и спокойно посидим.

– Да что с тобой случилось? – не понимал Петр. – Я бы никогда не подумал, что ты можешь вот так, на улице?..

– А почему бы и нет? Надо же когда-то на воздухе посидеть. Не все же время в комнате, да при свечах. Что ты купил?

– Я? – он посмотрел на бутылку. – Это у нас «Кремлевская», пойдет?

Она пожала плечами:

– Ну, если в ней сорок градусов, то пойдет.

– Именно сорок, – подтвердил Петр.

Они долго бродили с полиэтиленовым пакетом в руках, прежде чем нашли подходящую лавочку. Сначала достали минералку, а уж затем, не вынимая бутылку из пакета, Петр свернул ей голову и стал разливать водку в пластиковые стаканчики. Молодые люди очень старались, чтобы со стороны было похоже, что они пьют минералку. Но все их действия были весьма неловкими. И это ужасно веселило Виктора, который стоял от них в нескольких десятках метров, украдкой наблюдая за происходящим.

Ему вначале не верилось, что Катя сможет споить Петра, но сейчас он видел, что зря сомневался в способностях девушки. После первых пятидесяти грамм Катя предложила мешать водку и газировку. Кроме всего прочего, она еще заботилась о том, чтобы самой не напиться и сохранить ясность ума. Она уже знала, что и небольшой дозы ей достаточно, чтобы потеряться.

После третьей стопки Петя уже был хорош. Он рассуждал о жизни, ругал учителей, костерил своего собственного сводного братца и папашу, который сделал Николая раньше, чем его самого. Потом он начал говорить о достоинстве Кати, о ее стройных ногах, острых коленках, узкой талии и точеной шее.