Вернулись к опушке. Столетов уселся отдыхать, а Вене указал рукой на просеку, ведущую к машине.
В офисе на Кузнецком, в Доме работников искусств, Цунами встретил Веню без привычной благожелательности.
– Все сторонкой норовишь меня обойти, – укоризненно заметил он.
– Наоборот. С новостями, прямо к тебе.
Веня смотрелся абсолютно независимо. Затемненные очки, сигара, на золотой цепи старинные часы «Павел Буре» в кармашке жилетки – все подчеркивало его значимость.
– Не слишком ли зарываешься? – разозлился, глядя на него, Цунами. – Где Шлоссер? Что с банком? Какие сведения от Порте?
– Хорошие, – успокоил Веня. Выпустил клуб дыма изо рта, понаблюдал за ним, потом изрек: – Но ситуация резко поменялась. Придется всем вместе работать на хозяина.
– На кого?! – взвился Цунами.
– На хозяина, – спокойно повторил Веня.
– И кто же мне теперь хозяин? Порте? Или ты сам? А может, слинявшая с любовником Инесса? Кто?
– Столетов…
– Кто?
– Столетов!
Цунами уселся за рабочий стол, на котором, кроме пепельницы и телефона, ничего не было. Посмотрел недоверчиво на Веню.
– На нас «наезжают»?
– Нет. Покупают.
– Зачем?
– А зачем более крупная рыба заглатывает мелкую?
– Это я мелкая? Унгури? Батя? Вейко? Да мы завтра устроим в стране такую заваруху, что все администрации полетят к чертовой матери!
Веня не растерялся. Давно прошли те времена, когда гнев Цунами внушал ему ужас. Он больше не чувствовал себя зависимым от желаний «крестного отца». Впервые благодаря Порте и Столетову Веня понял, что безраздельное царство «авторитетов» подходит к концу. Новая сила, еще более жестокая и безжалостная, готова была раздавить их мощью бронированных танков. И грозить в ответ кулаком, даже с зажатым в нем пистолетом, казалось смешным и беспомощным.
– Ничего не получится, – не вступая в спор с Цунами, сказал он.
Тот схватил телефон и стал обзванивать всех перечисленных мафиози.
– Немедленно! Сейчас! Завтра – поздно! – кричал он в трубку, не объясняя, чем вызван нежданный истеричный звонок.
В течение часа приехали все. Унгури появился с Мирчей, сочтя экстренную сходку удобным случаем для представления своего преемника. Батя, как всегда, с непроницаемым лицом, затаивший обиду на Цунами за смерть Рваного. Вейко подозрительно поглядывал на собравшихся и особенно недоверчиво на Вениамина.
– Рассказывай, – буркнул Цунами, демонстративно разглядывая в окно усевшихся на карниз голубей.
Веня напомнил, что ездил в Германию как президент фонда, на счета которого легли деньги присутствующих «авторитетов».
– Ты не отчет давай, а про «наезд»! – потеряв терпение, крикнул Цунами.
Помня наставления Геннадия Владимировича, пришлось говорить жестко, довольно грубо. Все слушали молча и угрюмо. Первым подал голос Унгури.
– Это ультиматум или приглашение к сотрудничеству?
– Да, западло выслушивать такое, – процедил Вейко, обдав Веню смертоносным взглядом бесцветных глаз.
Батя молчал. Он понял суть предложения и прикидывал, кто из пришедших способен соответствовать такому размаху. После короткого анализа понял – кроме него и Вени, никто.
– Я согласен встретиться со Столетовым, – задумчиво оповестил он. – Что такое полмиллиарда в сравнении с бюджетом страны? Случилось то, что должно было случиться. Они поняли, что власть в стране нужно не делить, а умножать. Мне Столетов давно казался человеком здравого смысла.
– Он же наложит лапу на аренду островов! – возмутился Цунами.
– Но без него никакой аренды просто не будет. Мы начинали с того, что хотели «кинуть» друг друга и завладеть всем собранным капиталом. Цунами надеялся выиграть. Я не вмешивался. А после того как Али пристрелил Манукалова, вообще претензий к тебе, Цунами, не имею. Но давайте думать здраво. Нам предлагают взять под контроль всю страну, с экономикой и армией, а вы тут трясетесь над своими несчастными миллионами.
Долго никто не решался взять слово. Хитрый Унгури подтолкнул Мирчу.
– Мне уже поздно лезть в объятия государства, а вот Цыган пусть решает.
Возможно, у Мирчи и были какие-то свои мысли на этот счет, но им руководила Марфа, которая всеми силами рвалась к полной легализации деятельности. Поэтому он однозначно поддержал Батю.
– Ишь, мамалыжник! – чертыхнулся Вейко. – Тоже голос подает! Не рано ли!
– За ним стоит мой клан, – напомнил Унгури, и скандал не разгорелся.
Цунами мечтал лишь об одном – встать над всеми. И жить в подчинении у Столетова не желал никаким боком.
Читать дальше