Сергей Зверев - Приговор олигарху

– С интересом понаблюдаю, как вам это удастся, – улыбнулся Панфилов. – Начнем? Прямо сейчас? Я весь внимание!

– Сволочь! – не выдержала Лилия Николаевна. – Я так и знала, что ты будешь меня шантажировать. Неужели тебе мало миллиона долларов? Хорошо! Я готова заплатить два миллиона! Три! Я заплачу тебе пять миллионов, если ты сейчас же отдашь мне эту зажигалку и уедешь из России к чертям собачьим, куда-нибудь в Австралию! Пять миллионов!

У нее у самой дух захватило от цифры, которую она назвала. Стоило ей представить, что Панфилов сейчас согласится и ей придется выплатить ему эту сумму, как у нее темнело в глазах и начинала болеть голова.

«Я все равно тебя не выпущу! – думала она. – Сейчас! Сейчас мы с тобой простимся, и ты встанешь из-за столика. Всего два шага, максимум три успеешь ты сделать, и все – все мои проблемы будут решены…»

– Нет! – твердо сказал Панфилов. – Никаких миллионов. Ни пять, ни пятьдесят. Я уже сказал, что мне не нужно от вас денег. Только – забыть обо мне. Поверьте, это сделать не так уж сложно.

– Хорошо, – согласилась Лилия Николаевна, дрожа от возбуждения. – Я согласна.

– Я и не сомневался, что вы согласитесь, – сказал Панфилов и встал.

Он знал, что Лилия Николаевна его обманывает. Ее охранники выбирали именно те места, откуда было удобно вести стрельбу по человеку, выходящему из-под навеса открытого кафе. Панфилов понял это, когда наблюдал, как они эти места занимают.

План отхода у него был готов заранее. Он пришел в кафе на целый час раньше, внимательно все осмотрел и минут через двадцать нашел то, что ему было необходимо, чтобы уйти невредимым.

Сделав шаг в сторону от столика, за которым осталась Лилия Николаевна, Панфилов вдруг подпрыгнул и, уцепившись за металлическую перекладину каркаса, поддерживающего навес, мгновенно подтянулся и выдернул защелку крепления, на котором держалось все сооружение из тонких алюминиевых трубок над столиками.

Вместе со всем заходившим ходуном каркасом навес обрушился вниз.

Раздался дикий визг женщин и крепкая матерщина мужчин. Раздвинув руками брезент, Константин вновь оказался около Лилии Николаевны.

Схватив ее в охапку, он двинулся навстречу отчаянно прорывавшемуся к миллионерше охраннику, занимавшему пост всего в нескольких метрах от Лилии Николаевны, у входа в кафе.

Охранник молотил руками, подбрасывая брезент вверх, но ему мешали посетители, сидевшие за соседними столиками. Панфилов двигался ему навстречу, заботясь не столько о скорости своего продвижения, сколько о том, чтобы вовремя заметить охранника.

Брезент прямо перед ним взлетел вверх, и Константин увидел физиономию разъяренного охранника. Реакция у того оказалась неплохая – он вскинул пистолет, но Панфилов легко заслонился телом потерявшей дар речи и возможность сопротивляться Лилии Николаевны.

Охранник растерялся. Он упустил момент, и его вновь накрыло брезентом. Но теперь Константин точно мог определить, где тот находится. Он с силой оттолкнул от себя Лилию Николаевну и ударил наугад в начавший вновь подниматься брезент.

С удовлетворением почувствовав, как его рука угодила во что-то твердое, Константин рванулся вперед и двумя мощными рывками выскочил из-под брезента возле самого входа в стационарное помещение кафе.

Он не оглядывался, зная, что охрана стреляет очень быстро и секундное промедление может обернуться дырой в черепе. Константин нырнул в раскрытую дверь кафе и покатился через голову к барной стойке.

Он уже вставал на ноги, когда краем глаза уловил движение там, откуда только что появился сам, в двери кафе. Это мог быть только кто-то из охранников.

Не раздумывая, Константин выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил назад почти наугад, не целясь. Ответного выстрела не последовало.

Панфилов перепрыгнул через стойку и, прежде чем скрыться в подсобном помещении, из которого он знал выход во двор соседнего здания, на мгновение оглянулся.

В дверях кафе корчилась гориллоподобная фигура Богарта.

«Видит бог, я этого не хотел!» – подумал Константин Панфилов и исчез в коридоре, который начинался за стойкой бара.

Поздеев был обескуражен и расстроен. Бессонов, обнаруженный опергруппой в лифте дома, в котором жила мать убитой любовницы Панфилова, закатил им с Грызловым разнос, близкий к истерике, за действия, граничащие с самоуправством. Капитан пригрозил написать рапорт их начальству, последствия которого могли быть самыми негативными.