Сергей Зверев: Приговор приведен в исполнение

Телохранитель, здоровенный малый в наглухо, под горло, застегнутой куртке, зябко ежился. Поставленный в оцепление, он контролировал спуск к оврагу, самому гиблому месту на всей территории, приспособленной для игры в пейнтбол.

Где-то в глубине осиновой рощи, начинающейся за провалом оврага, резвился босс, расстреливающий противников желатиновыми шариками, начиненными краской. Хозяин телохранителя любил охоту на людей, пускай даже бескровную. Несколько раз парню казалось, что он видит кряжистую фигуру шефа, облаченную в прорезиненные доспехи, предохраняющие от ударов и краски. Скользя между деревьев, появляясь внезапно из-за стволов, босс шел легкой поступью матерого хищника, преследующего жертву. В мастерстве совершать обходные маневры он достиг совершенства, и телохранитель в глубине души гордился своим хозяином, не умевшим проигрывать. Возвышаясь глыбой над краем оврага, на дне которого клубились рваные клочья разогнанного ветром тумана, верзила искренне желал боссу удачи, не сомневаясь в его победе.

Промозглый ветерок пробирал до костей. Он просто доконал парня. Пистолет, стылый комок железа, отказывающийся принимать тепло тела, ледяным холодом обжигал подмышку. Отойдя от обрывистой кромки оврага, казавшегося из-за сумрака и тумана бездонным, телохранитель счистил сломанной веткой налипшие на подошвы комки глины. Подумав, он достал из наплечной кобуры пистолет и переложил в карман куртки, где неожиданно жалобно запищала портативная рация, словно протестуя против соседства с оружием.

– Алик, у тебя все в норме?! Посторонних не замечал? – Старший группы секьюрити проверял посты оцепления.

Поглазев для порядка по сторонам, охранник бодро ответил:

– Территория под контролем. Тишина…

– Замерз? – проявил участие старший.

Верзила, переключив рацию на передачу, шмыгнул носом:

– Холодрыга, блин. Осень, а такой колотун.

В вышине по кронам деревьев, лохматя остатки листвы, пронесся порыв ветра.

– Подбери сопли! – глухим хохотком отозвалась рация. – Еще немного – и финишируем. Босс бабу завалил. Остался последний мудак. Не повезло сегодня шефу с достойными противниками. Не на ком оттянуться. Одни лохи. Не расслабляйся, Алик. Скоро отбой!

Щелчок возвестил о конце связи. Новость взбодрила окоченевшего верзилу, предвкушавшего обильный горячий обед с выпивкой. Хозяин по заведенной традиции отмечал успешную охоту мини-банкетом, позволяя задействованным в оцеплении секьюрити расслабиться больше обычного. Разогретый приятными мыслями, он засек по массивным наручным часам время, бормоча под посизевший нос:

– …Чтобы поймать и грохнуть придурка, минут пятнадцать понадобится. На сборы столько же.

Телохранитель суммировал минуты, стремясь поскорее убраться из пахнущего могильной гнилью опостылевшего леса с вязкой, пропитанной влагой, чавкающей под ногами почвой. Он даже сделал несколько шагов по направлению к командному пункту игры в пейнтбол, но, подчиняясь долгу, вернулся.

Прислонившись к дереву, охранник осмотрел пейзаж: неровную местность, понижавшуюся к оврагу. Сорвавшиеся с ветвей капли упали за шиворот, заставив его смачно выругаться. Вытирая ладонью затылок, телохранитель собрался было поднять воротник куртки. Внезапно из колышущихся белесых волн тумана, низко стелющихся над землей, возник силуэт мужчины. Он двигался плавно, будто плыл.

– Эй! – Наметанный глаз охранника определил в человеке чужака. – Ты куда забрел?! Здесь запретная территория.

Пришелец, высокий и смуглолицый, спокойно повернул на окрик. Не меняя темпа ходьбы, он приближался к набычившемуся верзиле.

– У нас нет частной собственности на землю, и военных объектов тут отродясь не было! – разводя руками, с миролюбивой улыбкой произнес незнакомец.

Налипшая на одежду листва, серебристые нити паутины говорили о том, что он шел не по проторенным дорогам, а по полю и перелеску. Глаза смотрели с усмешкой на раздувшегося от важности верзилу.

– Грибник, что ли? – не разжимая губ, процедил охранник, делая шаг навстречу.

– Грибник… – отозвался незнакомец, приглаживая темные волосы, взъерошенные ветром.

Расправив плечи, битюг, задетый слишком независимым тоном вторгшегося на территорию полигона мужчины, злобно просипел простуженным голосом: