Сергей Зверев - Битва на дне

– Самое дурное начнется, – схватился за голову Сергей, – когда они догадаются сменить тактику поиска. Просто лягут там на грунт, включат прожектора и выпустят подводных пловцов.

– Если они уже этого не сделали, – проворчал Мезенцев, – параллельно с галсированием. Тут ты прав, Сережа, тогда обязательно найдут! И боюсь, достаточно быстро.

– Все, Капитоныч, готовьте «Нерпу» к спуску! И не отговаривай меня. Я должен им помешать! Я неплохо знаю их «морских котиков», это опытные и хваткие ребята с отличной подготовкой. И если не мне, то остановить их некому.

В голосе Полундры было столько непреклонной волевой уверенности, что капитан понял: Сергей не отступит!

Но со спуском мини-субмарины на воду пришлось повременить. Раздался сигнал вызова рации, Мезенцев щелкнул тумблером приема, и послышался слегка искаженный помехами, но легко узнаваемый голос Тинякова.

– Капитан? Слушайте мой приказ. Немедленно, самым полным ходом, покидайте акваторию Шпицбергена и уходите в наши территориальные воды!

Мезенцев и прекрасно расслышавший слова подполковника Полундра в недоумении переглянулись. Как? Бежать сейчас, когда они в шаге от цели?

– Но как же так? – проговорил в рацию Мезенцев сразу севшим голосом. – Мы же не выполнили задание командования!

– Вы что, не в курсе того, в чем вас обвиняют?! – В голосе Тинякова звякнул металл. – Сейчас не до спутника, вас в любой момент могут арестовать. Сейчас надо срочно сматываться туда, где натовцы бессильны! Поближе к Мурманску. Туда они не сунутся, а соответствующие службы займутся разоблачением их провокации. Но в Гренландском море после того, как нас так подставили, нам делать нечего!

– Но подполковник…

– Нет.

– Подполковник, послушайте…– голос Мезенцева дрожал от негодования на это трусливое решение Тинякова.

– Нечего тут слушать. И обсуждать – нечего. Мое решение окончательно и бесповоротно. И знайте, что право принимать такое окончательное решение я только что получил от нашего командования! Мне такое право дал лично генерал Шаховской, так что любые споры бесполезны. Вы немедленно уходите. Это приказ, а я напомню вам, что в армии и на флоте приказы не обсуждаются, а безоговорочно исполняются. И я требую безоговорочного исполнения своего приказа, – подвел черту Тиняков. – Я заканчиваю связь.

Поникший, сразу как-то постаревший Василий Капитонович Мезенцев положил умолкшую рацию на стол, поднял взгляд на Полундру, напряженно молчавшего во время этого диалога, и виновато развел руками:

– Ничего не попишешь, Сережа. Придется уходить. В одном этот трусоватый подполковник прав: приказы не обсуждаются! Я просто вынужден подчиниться…

И тогда Полундра решился:

– Послушай, Капитоныч… Ведь ты же не доложил этому хлыщу, что я успел вернуться с поиска?

– Нет, – несколько растерянно ответил капитан. – И что из того?

Павлов возбужденно ходил, почти бегал по рубке. Пришедшая в голову идея все больше увлекала Полундру.

– А вот что: ты доложишь ему, что я не возвращался на «Нерпе» к «Арктуру». А когда ты связался со мной по рации и приказал срочно возвращаться, чтобы выполнить его распоряжение и всем вместе смыться отсюда, якобы я отказался подчиниться! Короче говоря, всю ответственность за судьбу операции я беру лично на себя. Мы с «Нерпой» остаемся, чтобы помешать американцам поднять спутник. В самом крайнем случае я уничтожу его торпедой. Им он, во всяком случае, не достанется! Для меня сейчас самое главное – это выиграть время!

Мезенцев потрясенно смотрел на своего друга.

– Сергей, ты понимаешь, о чем ты меня просишь? Если твой план не сработает, то с тебя заживо спустят шкуру. Про звездочки я уже не говорю.

– Если мой план не сработает, то сдирать, скорее всего, будет нечего, – тихо ответил Павлов. – И не с кого. Но иного выхода я для себя не вижу. Я офицер, и офицерская честь для меня не пустой звук. Лучше погибнуть, чем поступиться честью. Так что «Нерпу» мы сейчас все же спустим на воду. Пойми, Капитоныч, так надо. Я просто не могу иначе!

Капитан Мезенцев глубоко задумался. Он знал старшего лейтенанта Сергея Павлова не первый год и, зная этого человека, понимал: Полундра не отступит, отговаривать его бесполезно. Кроме того, в глубине души капитан и не хотел отговаривать Сергея! При всей своей безумной авантюрности план Полундры имел шансы на успех, а Василий Капитонович Мезенцев привык ставить интересы Родины превыше всего. И если во имя этих интересов нужно было рискнуть… Пожалуй, он и сам на месте Павлова поступил бы так же! К тому же капитан помнил, как и все на Северном флоте, сколько раз Полундре удавались безумные по своей отчаянной храбрости и риску дела.