Сергей Зверев - Диктат акулы

Подводники еще раз переглянулись. С деланым недоумением пожали плечами. Мол, они и сами не понимают, чем заинтересовали полицию.

– Я же понимаю, – продолжал Бам Вам Донг, – вы большие деньги за отдых платите. Каждый день не в одну сотню долларов обходится. А полиция может отдых испортить. Начнут расспрашивать, писать… пока разберутся, что вы не те, кого они ищут. День и пройдет. Зачем зря деньги терять?

– Спасибо за предупреждение. Вечером вернемся, пусть и спрашивают.

Еще одна двадцатка перешла в руки к вьетнамцу.

– Это я полиции не сказал. Но кто-нибудь другой мог видеть, куда вы поплыли, – предупредил вьетнамец, намекая, что стоит предупредить и других «туристов», отправившихся к «острову погибших кораблей», да и собеседникам не мешало бы поменять место для погружения. – Я могу лучшее место показать. Тут вода мутная.

– Нам и здесь нравится.

И подводники оттолкнули джонку от своей моторки. При этом они улыбались вполне миролюбиво и благодарно.

Ловец жемчуга и так заработал за свою информацию больше, чем рассчитывал. Продолжая кланяться, Бам Вам Донг запустил двигатель. Джонка заскользила по волнам. Хрюкали поросята, вода плескала в борт, струилась за кормой пена. Вьетнамец обернулся на своих благодетелей.

– Хорошие люди. Никогда раньше таких не встречал. Это тебе и не жмоты-французы, и не надменные янки.

Внезапно Бам Вам Донг сбавил ход, в чем-то засомневался.

– Не надо их больше тревожить, – забеспокоилась женщина, – они и так нам много заплатили. Люди отдыхать приехали…

– Я не о том думаю. Их я предупредил. А они о своих товарищах забыли. Те к «острову погибших кораблей» поплыли. И знать не знают, что их полиция ищет. А вдруг они порознь возвращаться будут. Надо бы и им сказать. – Ловец жемчуга переложил купюры в карманчик для зажигалки.

– Они нам тоже заплатят? – глаза женщины загорелись.

– А как же еще? Они люди щедрые.

– Ой, боюсь с полицией связываться.

– Ничего они нам не сделают.

Бам Вам Донг приподнял рычаг сектора газа до предела. Из выхлопной трубы пыхнуло сизым дымком, и джонка на всех парах пошла к «острову погибших кораблей».

Перед рассветом океан особенно торжественен. В толще воды гаснут бесчисленные огоньки рачков-планктонов. Поверхность становится непрозрачно зеркальной, словно разлитая ртуть. Дышится легко и свободно. Первые птицы появляются в воздухе.

Моторная яхта «Парадиз», тяжело стуча двигателем, рассекала волны, удаляясь от берега. В кильватере над вспененной водой то и дело пикировали чайки, выхватывая оглушенную винтами рыбешку. За яхтой дрожал туго натянутый капроновый трос. Один его конец был закручен за судовые кнехты, второй исчезал в воде. Время от времени в разрывах волн возникал острый спинной плавник буксируемой акулы.

Китайцы, захватившие судно, вели себя достаточно мирно, ведь пленники пока послушно выполняли все их приказы. Джеймс Бьорк и Ким Дон Джин по-прежнему сидели в трюме.

Мистер Бьорк озабоченно тер лоб.

– Может, твой план и сработает, – шепотом произнес он, – но это если мы правильно высчитали, куда они теперь направляются.

– Раньше или позже им придется там оказаться, – ответил вьетнамец.

У них над головами послышались тяжелые шаги. Джеймс Бьорк тут же прижал палец к губам. Хрустнула защелка, и охранник, молчаливый долговязый китаец, забросил в приоткрытый люк пару бутылок минералки, консервы и пять пачек чипсов.

Пленники переглянулись. Не было слышно, чтобы охранник удалился от люка. Ким знаками показал Бьорку, что их сейчас наверняка подслушивают. А потому обсуждать план нельзя. Американец согласно кивнул.

Ким Дон Джин сидел на деревянном ящике, хрустел чипсами. Как всякий восточный человек, он старался не проявлять на лице своих чувств. А Джеймс Бьорк заметно нервничал. Он не мог взять себе в толк, как его вьетнамский товарищ по несчастью может спокойно есть после того, что произошло в Камрани. Однако он решил подыграть – использовать то, что их подслушивают. Пусть думают, что они смирились со своей участью и заботятся лишь о сохранении жизни.

– Куда мы идем? – в полумраке трюма мистер Бьорк испуганно блеснул глазами.

– Какая, в сущности, разница, – меланхолично ответил южанин, понявший затею американца, он с ладони всыпал себе в рот пару-тройку чипсов, – мы с вами находимся сейчас в ситуации, на которую никоим образом не можем повлиять. А значит, что бы мы ни делали, все будет пустой тратой сил.