Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

– Когда-то моя мама помогла ему перебраться из Киселевска в Томск, – засмеялся Сергей. – А я знаю его со времен доцентства. Даже раньше. Мы с ним дружны. Насколько позволяет его положение.

– Ты о его деньгах?

– Ну, в общем, да, – замялся Сергей. – Он, кстати, опять предлагал мне деньги.

– А сейчас за что?

– За Коляна.

– А разве Колян не сидит?

– Оказывается, сбежал Колян.

– Подожди минутку… – Валентин поднял трубку проснувшегося телефона. – Да, майор Якушев… Да, просил… Диктуйте, записываю…

Положив трубку, он помахал перед Сергеем бумажкой:

– Видишь, как хорошо получается?

– Что это?

– Адрес молчаливого Андрея Ф. Он работает охранником на каком-то отдаленном объекте, вахтенным способом. Но нам везет, он как раз вернулся с объекта.

– Хочешь его посетить?

– Мы вместе сделаем это.

– Но ты же уезжаешь.

– Ну, не сразу, – усмехнулся Валентин. – Сперва я введу тебя в курс некоторых событий.

– Помнишь Карпицкий предупреждал тебя о некоем списке, который он видел и в котором есть твоя фамилия?

– Помню, конечно, только кому я, собственно, нужен?

– А кому был нужен Мезенцев? Кому был нужен Варакин?

– Ну, они многим задолжали. В том числе сердитым серьезным людям. А какие у меня долги?

– А какие долги были у Морица?

– Пусть этим занимается милиция.

– Но ты же сам видишь, что по каким-то причинам она занимается всем этим крайне неохотно. Такое впечатление, что на нее давят. Такое впечатление, что ваш полковник Каляев от кого-то зависит. Меня, например, очень насторожил паспорт, найденный при трупе, выловленном из Ушайки. Странно как-то получается: труп в ужасном состоянии, а паспорт читается. Не попади это дело в ФСБ, милиция, возможно, спустила бы случившееся на тормозах. Что им до тонкостей? Они и экспертизу бы не стали проводить, она денег стоит. А ребята из Конторы копнули глубже. И не ошиблись. Зубы найденного в Ушайке трупа никак не совпадают по характеристикам с зубами пропавшего Мезенцева. Кому-то сильно хочется, чтобы Мезенцева считали мертвым. Отсюда и труп в Ушайке.

– Но ты же сам сказал, что это только рабочая гипотеза.

– Но она подтверждена теперь трупами Мезенцева и Морица. И заметь, оба трупа появились после лавины слухов. Их появление как бы спровоцировано слухами. И вообще… Ты же сам удивлен тем, что попав в июле в Томск, Мориц никому не дал знать о себе.

– Он алкаш. Ему все до лампочки.

– Настоящий алкаш не написал бы письма Хахловой. Он просто ввергся бы в пьянку. Что-то в этом деле не так. Оно какое-то неправильное. Я уверен, что Мориц должен был появиться у твоего большого руля. Ну, сам подумай, кто, кроме Суворова, интересовался Морицом в этой жизни? А он у твоего большого руля не появился. Значит, не нуждался в его помощи. Говорю, есть в этом деле что-то неправильное.

– Ну, Мезенцев, ну, даже Мориц, – пожал плечами Сергей. – Но кому мог понадобиться Венька-Бушлат?

– Не знаю, – пожал плечами и Валентин. – Но я тебе так скажу. Если пустить по городу слух, что несовершеннолетнего инвалида начали интенсивно искать, то через какое-то время мы найдем его труп в Ушайке или в Томи.

– Надеюсь, ты не собираешься это проверить?

– Я-то нет, – ухмыльнулся Валентин. – А вот местная Контора, кажется, не прочь. Потому и жалко, что уезжаю. По городу уже пущен слушок про Веньку. Ну, понятно, в связи с мифическим отцом Дауном, как без него? Другими словами, – весело закончил Валентин, – труп несовершеннолетнего инвалида уже заказан.

– Как-то у тебя все просто получается, – засомневался Сергей.

– А в настоящей жизни всегда все просто. Не то нынче время, чтобы не найти нужный труп. Поспрашивай дворников, бомжи мрут как мухи. На любой железнодорожной станции такого добра навалом. Я тебе сейчас еще одну очень сильную вещь скажу. Если мы, скажем, проявим пристальный интерес к твоему пропавшему Леньке Варакину, или к бывшему чиновнику Гришину, или еще к кому-то из людей, внесенных в список майора Егорова, то в течение определенного времени все они всплывут в Томи.

– А что, таких пропавших действительно много?

– Много, – кивнул Валентин. – Но в Конторе на сегодняшний день взяты в разработку пятнадцать фигурантов. На самом деле их, конечно, больше, ведь не каждое исчезновение выглядит столь загадочно. Но список майор Егоров составил действительно необычный. Очень разные люди попали в его список. Например, Урылов, мелкий предприниматель. Похож на летучую мышь. При этом проворачивал весьма хитрые операции с валютой. А рядом в списке спортивные ребята Игорь Плетнев и Семен Князев. Темные очки, бейсболки, модные майки, глаза умненькие, но на самом деле – мразь, гниль, я так думаю. Сами не кололись и не курили, зато сажали на иглу малолеток. И тут же Олег Мезенцев – Новый капиталист, любитель научной фантастики. И Ленька Варакин, обаятельный мошенник. И поэт-скандалист с крейзанутым инвалидом. Уже восемь человек набралось, да? Девятым в списке идет бывший чиновник Гришин, а за ним неудачливый актер Анчаров, он же гражданин Портнов, якобы сбежавший во Францию. Потом Михаил Алексеевич Лизунов, пятидесятилетний директор частного женского лицея, блудник по жизни. Правда, некоторые воспитанницы до сих пор вспоминают Михаила Алексеевича со слезами благодарности. Утверждают, что в жизни не встречали человека ласковее. Я, кстати, им верю. Дальше в списке отмечен капитан речного буксира Рыбин и с ним браконьер Речкунов, мелкие перцы с похожими фамилиями, – Валентин ухмыльнулся. – А за ними Нина Бидюрова. Этой двадцать один год, в самом цвету, профессиональная проститутка. Свой бизнес знала на пять с плюсом, работала даже в Штатах. Наконец, студент университета Лендов – третий курс мехмата, отличник-стипендиат, умница. Хирург Останцев. Известный хирург, можешь не сомневаться. Теперь я всех вспомнил. Вот и поломай голову. На первый взгляд, никакой системы, нелепый разброс от крупного предпринимателя до несовершеннолетнего инвалида, от известного хирурга до профессиональной проститутки. За хирургом еще тянется какая-то подозрительная история с умиравшими в его отделении безнадежными стариками. Возможно, он по-своему их жалел. Впрочем, речь сейчас не о стариках, речь сейчас о загадочно пропавших людях. Открывает список гражданин Портнов, он же актер Евгений Анчаров. Это он в одна тысяча девятьсот девяносто пятом году выехал с театром в Венгрию и не вернулся. В том же году загадочно пропал бывший советский чиновник Гришин. А потом случаи участились, пропавшие пошли один за другим – торговцы дурью, мелкий предприниматель, браконьер, капитан речного буксира, веселый мошенник, профессиональная проститутка, директор частного женского лицея, и так далее. Понятно, что фактический список длиннее, мы просто его не знаем, но тенденция налицо: где-то в девяносто пятом году, или около этого в Томске стали загадочно пропадать люди.