Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Но все же похоронные венки под окна там не подбрасывали.

Как механик и обещал, купленная месяц назад новая «тойота» Сергея стояла за воротами мастерской. Но стояла чуть ли не на ободах. «Как это понимать, черт возьми?» – «А что такое?» – начал было механик.

И заткнулся.

Жара, похоже, действовала на всех: вот только что все было в порядке, а теперь три колеса «тойоты» (задние и переднее левое) оказались проколотыми.

Пришлось звонить Коле Игнатову.

Пришлось терять время на смену колес.

А потом, уже под самый вечер, разозленного Сергея где-то возле почтамта прямо на ходу окликнула из белой «шестерки» Соня Хахлова: «Рыжий! Привет от Морица!» И мгновенно растворилась в дышащем жаром и бензином потоке машин, будто ее не было.

Крейзанутая, сплюнул Сергей.

Поэт-скандалист давно пропал, какой привет? Ищут прохожие, ищет милиция, нет поэта. Приеду домой, решил Сергей, сразу нырну под холодный душ. А потом завалюсь спать.

Завалиться-то он завалился, но не выспался.

В двенадцатом часу ночи почти под окнами, чуть не наехав на жестяной венок (в сумерках не зеленый, а черный), остановилась белая «восьмерка» с бритыми ребятами из третьего подъезда, гордо именующими себя скинами. Духота нисколько им не мешала, а любимой их группой оказался «Пикник».

Мое имя – Стершийся Иероглиф… Мои одежды залатаны ветром… Что несу в зажатых ладонях меня не спросят, и я не отвечу… И как перед битвой, решительной битвой, стою у каждого перекрестка…

Не выдержав, Сергей вышел на лоджию:

– Эй, ребята!

– Отвянь, овощ!

На все вопросы не будет ответа, ведь имя мое – Стершийся Иероглиф… Мои одежды залатаны ветром…

– Нет другого места?

– Отвянь, овощ! – так же лениво откликнулся лидер скинов, быстрый, остролицый, смахивающий на хорька человечек. На хищном его носу сидели темные очки в простой оправе. Скорее для красоты, чем по необходимости. Особенно в сумерках. Было у Сергея подозрение, что в свободное от безделья время бритоголовые разливают в гараже паленую водку, но сейчас водку они водку пили, сосали, вваливали – духота им была нипочем. Они балдели и от водки, и от духоты, и даже от некоей как бы сопричастности к валяющемуся на траве жестяному бандитскому венку.

– Ладно, отвяну, – согласился Сергей. – Только учтите, что на девятом этаже недавно поселился шиз. У него даже справка есть. Дезадаптированная личность с дилинквентным поведением, – удачно ввернул Сергей, вспомнив поэта-скандалиста. – Может, он и потерпит часок, не знаю. Но потом точно сбросит трехлитровую банку с водой.

Сообщение подействовало.

Впрочем, на следующий вечер, как раз в момент, когда приехавший Валентин не без удовольствия распахнул окно, выходящее на жестяной бандитский венок, белая «восьмерка» снова подвалила к дому.

И так же шумно.

Ты наверно нарочно красишь краской порочной лицо…

– Долго сидеть не будем, – как раз говорил Валентин. – У тебя тут тихо, а я почти всю ночь провел над бумагами. С майором Егоровым когда-то учился в школе, он друг детства, не просто коллега. Сам понимаешь, подкинул мне кучу самых интересных бумаг…

Обожжешься – смеешься, вот удача в конце-то концов… Прочь фонарь гонит утро, повезло хоть кому-то… Он поймал тебя красным кольцом…

– Хозяева венка, что ли? – удивился Валентин.

– Да ну. Мелочь. Подмазываются.

– А чего не гонишь?

– Таких только задень!

– Местные?

– Само собой.

– Дом у вас, наверное, новый, да? Не притерлись еще соседи друг к другу?

– Это верно. Но пора бы уже понять, кто тут свой .

– А кто у них лидер?

– Хорьков видел?

– Конечно.

– Ну, увеличь хорька до человека, побрей ему голову, в глаза подпусти туману и напяль на нос темные очки в железной оправе.

– Информацию принял. Чем они занимаются?

– Курят, пьют вино, лапают грудастых девок. – Сергей выставил на стол запотевшую бутылку с водкой: – Плюнь!

Много дивного на свете, стоит дверь лишь распахнуть…

– Как это плюнь? – удивился Валентин. – Тебе венка мало?

– Не гнать же их кулаками.

– Это верно, – рассмеялся Валентин. – Гнать их не будем, а вот послушать – послушаем…

– Ты же хотел тишины.

– А я не про музыку. Я про бритых. Их в машине трое, о чем-то же они говорят. Даже интересно, о чем, правда?

– Как ты думаешь их слушать? – сдался Сергей.

Усмехнувшись, Валентин поставил на подоконник «дипломат», купленный когда-то на деньги Карпицкого. Все в нем было: компьютер, приемник, передатчик, дешифровщик, сцепка с телефоном и спутником, ко всему прочему – направленный микрофон, похожий на пистолет с укороченным стволом.