Сергей Зверев - Граница на замке

Бармен, протирая бокалы за стойкой, вслушивался в разговоры возбужденных посетителей. Странно получается — каждый вечер он встречает здесь людей. У каждого из них свои проблемы, а все это валится в случае чего на него. Ну, допустим, сегодня все обошлось еще более-менее нормально, пострадала сервировка всего одного стола. А чаще подобные инциденты заканчиваются гораздо хуже. Вот как, скажем, было в прошлую пятницу: тоже ведь собрались люди, сидели, выпивали, закусывали, разговор вели. Настроение хорошее, вечер приятный… А все окончилось тем, что спокойное застолье перетекло в пьяную драку с поножовщиной и битьем стекол. Нет, что ни говори, нервная работа у бармена!

Спустя несколько дней Батяня стоял на крыльце гарнизонного ДК, находящегося в той части, где на время учений расквартировалось подразделение. Лавров попыхивал сигаретой, выглядя внешне, как всегда, спокойно. Не все, однако, обстояло так гладко, как этого хотелось бы. Он тяжело вздохнул и покачал головой. Просто наваждение какое-то!

Командировка Батяни, едва начавшаяся, теперь осложнилась до предела. Последние события, связанные со ссорой с полковником, развивались в новый сюжет. Пострадавший штабист после своего бегства из ресторана осветил все в малоприятном для Батяни ключе: этот хлыщ решил рассчитаться с неуживчивым майором по полной программе. То, как он представил случившееся, вполне могло бы стать частью сценария для успешного боевика. По его словам, выходило, что в ресторане на замечание вести себя достойно пьяный майор сразу же полез в амбицию: затеял драку, избил его, то есть полковника, и если бы не вынужденное отступление бравого офицера, не желавшего ужасной развязки, то неизвестно, чем бы все это закончилось.

Здесь, в ДК, сейчас проходил суд офицерской чести. Разбор уже, собственно говоря, окончился, дело было всесторонне рассмотрено и взвешено, и теперь оставалось только ждать результатов, того решения, которое вынесут по делу майора Андрея Лаврова.

Моральные традиции в офицерском корпусе Российской армии издавна играли важнейшую роль. Воспитанные на понятиях чести, офицеры берегли честь мундира, честь полка, свою личную честь. Впервые в России суды чести были учреждены еще в середине девятнадцатого века. В «Положении о судах чести офицеров» говорилось: «для охранения достоинства военной службы офицеры, замеченные в неодобрительном поведении или поступках, хотя не подлежащих действию уголовных законов, но не совместных с понятиями о воинской чести и доблести офицерского звания или изобличающих в офицере отсутствие правил нравственности и благородства, подвергаются суду офицерского общества. Суду этому представляется также разбор случающихся между офицерами ссор». «Правилами о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде» были узаконены дуэли именно для того, чтобы поднять уровень понятий о чести. В основном они и проводились по решению судов чести.

Сама возможность поплатиться жизнью за нанесение офицеру оскорбления играла огромную роль в деле поддержания чувства собственного достоинства и уважения его в других. Право и возможность поединка, как дела чести, укрепляли воинский дух, храбрость, способствовали очищению офицерского корпуса от негодных элементов и холопского сознания, прислуживания тем, кто относился к офицерам по принципу «Я вас в бараний рог согну!».

В девятнадцатом веке за эти оскорбляющие слова, произнесенные на смотре полка, капитан Норов — боевой офицер, кавалер многих наград за храбрость — потребовал сатисфакции у великого князя Николая Павловича, будущего царя. Дуэль, естественно, не состоялась, но иллюстрацию того, чем были понятия офицерской чести и достоинства в России, это дает… Времена изменились. Сегодня армия и ее офицерский корпус живут в новой исторической обстановке, но суд офицерской чести жив.

Лавров курил, стоя на крыльце. Под козырьком входа он был защищен от палящего южного солнца. По сторонам можно было особо и не смотреть, поскольку ничего нового здесь не увидишь при всем желании. Вокруг раскинулась территория типичной воинской части, каких повидать ему довелось сотни — от Кушки до Новой Земли и от Калининграда до острова Кунашир. Аккуратные параллельно-перпендикулярные дорожки расчерчивали пространство. Столовая, казарма, огромные картонные щиты с эмблемами и лозунгами…

Все, что оставалось теперь, так это ждать решения. Батяня был уверен в своей правоте, тем более что «чудовищное избиение» проходило на глазах сослуживцев, но особо приятных ощущений в душе, конечно же, не было. Кому может быть весело, когда разбирается твое дело, да еще с обвинениями противной стороны в «дебоше», «пьянке», «неподчинении» и прочем?