Александр Тамоников - Леший

– Да. Королю свидетели не нужны. Ни я, ни Бабичевы. На смену Бобу есть Жуков. Меня и деда Матвея убрать – и цепочка наркоторговли восстановится. Замену Кириллу Король найдет быстро.

– В принципе правильно. Вы этому Королю действительно не нужны, – вздохнул Геннадий.

– Значит, что?

– Доводить дело до конца.

– Правильно мыслишь. Значит, у нас впереди: уничтожение Короля, освобождение заложников и нейтрализация Жукова. Последнего при удачном раскладе передадим Бабичеву.

– Разберемся, Владимир Алексеевич!

– Не сомневаюсь. Так! Сейчас звоню Королю, посмотрим, какой ход предпримет он.

Владимир набрал номер сотового телефона Королева.

– Геннадий Андреевич? Это Леший, добрый вечер!

– Добрый ли, Владимир Алексеевич?

– Добрее не бывает. Вопрос с Покупателем решен окончательно.

– Это хорошо.

В голосе Короля послышались нотки облегчения. Он спросил:

– Где вы сейчас? И сколько вас?

– К сожалению, Геннадий Андреевич, я один. А нахожусь на сорок втором километре нашего шоссе.

– Да... значит, все же один... жаль. Ну ладно. Оставайтесь там, высылаю машину.

– Геннадий Андреевич! Давайте договоримся так. Сейчас я отключусь, а через пятнадцать минут перезвоню. И сделайте так, чтобы мне поочередно ответили Бабичев и его супруга. Хорошо?

– Все еще не доверяете мне?

– Вы уж извините, специальность у меня такая – не доверять никому. Привычка, согласен, но поделать с ней я ничего не могу. Так договорились?

– Договорились.

– До связи!

Владимир отключил телефон.

– Теперь, Гена, слушай. Скорее всего с Бабичевыми все в порядке, и держать их Король будет до тех пор, пока не уберет меня. А убрать пошлет своего водителя, которого, с его точки зрения, я опасаться не должен. Так вот. Ты прячешь «Ниву» в лесу. Прибывает машина Короля. Я глушу водилу. Еду в усадьбу. Ты за мной, на расстоянии двусторонней связи. Врываемся в усадьбу поочередно и следующим образом: мне открывают ворота, я проезжаю к дому, ты следом. Король должен встретить водителя и убедиться, что я мертв. Вряд ли он усидит в кабинете в ожидании развязки. Если Король будет на крыльце – он мой. Как и те, кто окажется рядом с ним. Ты бросаешь машину, загородив ворота, и в кусты, не выпуская меня из поля зрения. Далее по обстановке. Как тебе план?

– Нормально. А если Король не выйдет, а все же останется в кабинете? Он увидит наш прорыв в окна?

– Из кабинета – нет. Но пусть будет по-твоему. Он забьется где-нибудь в здании. В таком случае ты спускаешься в подвал, находишь и освобождаешь Бабичевых. А я ищу Короля. Особых сил в усадьбе не будет, так что прорвусь и сведу с этой гадиной счеты. Короче, в любом случае врываемся в усадьбу, как договорились. А там как сложится. Либо так, либо этак.

– Понял, товарищ майор!

– Вот и ладненько.

Леший вновь набрал номер.

Ответил Бабичев:

– Володя? Это я, Боб. Как ты?

– Я-то в порядке, как вы? Как Танюша?

– Да вот она рядом. Все нормально, Володя, возвращайся. Король обещает тут же отпустить нас.

– Дай Татьяну.

– Володя? – услышал Леший голос супруги Бабичева. – Володенька! Мы ждем тебя...

Голоса искренние, не наигранные. Неужели Король решил сдержать свое слово?.. Владимир напряженно размышлял... И все же бандиту нельзя верить. Возможно, он и отпустит их. Но далеко уйти не даст. Достанет силами того же Жукова. Нет. Менять план нельзя, как и верить Королю и оставлять его в живых. Леший сказал Татьяне, продолжавшей что-то говорить сквозь слезы:

– Таня! Успокойся. Передай трубку Королю.

– Слушаю, Владимир Алексеевич!

– Высылайте машину. Я жду. Сорок второй километр.

И Бондаренко:

– Приготовься, Гена!

– Слушай меня, Клим, – Геннадий Андреевич нервно ходил по кабинету, – только что звонил Леший. Он выполнил свою миссию. Я получил подтверждение от Жукова.

– А этот Леший, в натуре, крутой! – с уважением произнес водитель.

– В том-то и дело. Я обещал отпустить их, Лешего и Бабичевых. И должен исполнить обещанное. При этом я ставлю всех, кто меня окружает, в сложное положение. Не менее сложное, чем в случае с Кириллом. Леший будет постоянной угрозой. Я уже не говорю о шантаже. К нему он прибегнет непременно. Ну а Бабичев, сам понимаешь, не простит своего унижения. Но... повторяю, я должен сдержать слово. Другое дело – ты. У тебя могут быть свои счеты с Лешим. И помешать тебе я не в состоянии, потому как ни сном ни духом не ведаю о твоих намерениях. Ты понимаешь, о чем я?