Сергей Дышев - Кладбище для однокла$$ников (Сборник)

– Восемь часов… Не пора ли нам на ужин? – предложил Юм. – Или еще немного поиграем? Не так ли?

Ему не ответили.

Шевчук в это время валялся на койке, стонал от тоски. Ему хотелось чем-нибудь отвлечься, пить он устал, в карты играть наотрез отказался, заявив, что наигрался в Чечне и что вообще слово «карты» в любом его смысле вызывает тошноту. На что ему Мигульский указал: «Пить меньше надо». А Шевчук в ответ попросил: «Только не надо об этом писать в газету». В конце концов его мысли и желания вернулись к тому, чего он сегодня пытался избежать. Игорь встал и отправился искать Юма. Он заглянул в залу, но в эту минуту его как раз не было. Тогда Шевчук вышел во двор. Дневной зной растекся, будто тихо ушел в долину, воздух застыл, в ожидании ночного ветра. Все это Игорь ощутил в первые же секунды, и теперь, после электрической прохлады кондиционера, наслаждался естественной свежестью природы. Лишь из-за плотно прикрытых штор сочился грязноватый, жирный свет. Какую-то минуту-другую Игорь колебался, остаться ли здесь, под горной луной, или вернуться в сонм тусклого ничегонеделанья. Он услышал какой-то посторонний шум, нарушивший одиночество, нахмурился и решительно вернулся в дом. По пути в залу он заглянул в гостиную и вздрогнул: в луже крови лежал Азиз. В полумраке бра отчетливо были видны рукоять ножа, торчащая из груди, залитая кровью рубаха и оскаленный рот.

Шевчук бросился в залу, резко рванул дверь:

– Там Азиз, весь в крови! Доктор, быстрее!

Все вскочили, послышались невнятные возгласы, кто-то громко охнул, Анюта выскочила первой, рванулась в гостиную, тут же раздался дикий животный крик.

Азиз поднял голову:

– Зачем кричишь? Тебе что, заплатили за это?

Все одновременно выдохнули и загалдели еще громче. В этом гаме с трудом можно было разобрать, что большинство изнемогали от интереса, зачем понадобилась эта выходка почтенному аксакалу Азизу Алиевичу.

Распорядитель, по обыкновению появившийся внезапно, вежливо, но настойчиво отстранил стоящих на его пути гостей.

– Кажется, мужчины решили извести своих подруг! – резко и даже зло произнес он. Глаза его сверкали. – В чем дело, господин Алиев? Вы же обещали предупредить свою… даму!

– Я предупредил! – обиженно воскликнул тот, по-прежнему лежа на полу.

Все с интересом посмотрели на Анюту. Она моргала и выглядела растерянной.

– Было очень похоже… и я испугалась.

– Все ясно, – резюмировал Распорядитель. – Юм, позаботьтесь о реквизите…

Тот кивнул, деловито подскочил к сидящему Азизу, выдернул из-под него «лужу крови», скатал ее в трубочку, как клеенку, потом с чмокнувшим звуком оторвал рукоятку ножа и помог «воскресшему» избавиться от испачканной бог знает чем рубахи. Азиз молча встал, и тут же застеснялся своего белесого тела и большого обвислого живота. А Юм, театрально повернувшись к присутствующим, воскликнул:

– Необходим осмотр тела! Азиз Алиевич, вы позволите, как того требует закон. – Тот стоял молчаливой сумрачной глыбой, уже готовый на все. С этими словами Юм выудил из кармана Азизовых брюк сложенную бумажку. Это оказалась записка, выклеенная из заголовочных букв, вырезанных из газеты.

– «Приходи ровно в 20 ч. в гостиную. Свои», – прочитал он и добавил: – Это важная улика.

Озадаченный народ молчал. Потом все вывалили в фойе, курящие дамы и господа задымили, вполголоса обсуждая пережитое «страховище».

– Но, господа, – уже более душевно обратился Распорядитель, – вы наблюдали не просто клоунаду. Свершилось то самое убийство, которого вы с таким нетерпением ждали. Я благодарю господина Алиева, я знаю, что он не нарушит правила джентльменской игры и ни словом, ни намеком не укажет на своего «убийцу». Итак, господа, за дело! Все вы, кроме Азиза Алиевича, который ныне в мире ином, подозреваетесь в страшном преступлении.

– Скажите, – вдруг спросила Мария, – нас это больше волнует, что будет с этими наркотиками? Это не дает покоя…

Распорядитель загадочно усмехнулся:

– Не стоит брать в голову. Если вы невиновны, конечно… Договорились, господа? Все образуется, я вам обещаю.

В покер в этот вечер больше не играли. На ужин гости как один не явились – опять была рыба путассу. Зато к открытию бара публика собралась загодя… Вполголоса, так как сие было запрещено Распорядителем, обсуждали новый курс молодого президента, гадали, грядет ли дефолт или же у рубля обрежут нули.

– Видимо, дела совсем плохи, – мрачно вещал Виталик, вдруг проявивший интерес к ценовой политике, – если даже здесь второй раз путассу дают…