Сергей Кулаков - Афганский полигон

Фахим отошел к приезжим, сказав Роману, что это ненадолго. Пока шел спор относительно цен, Роман заглянул в барак. Он был по самую крышу забит пластиковыми мешками с опием. Живое золото. Того, что здесь лежало, хватило бы для обеспечения героином небольшой европейской страны. А сборщики неутомимо расхаживали по полю, соскребая загустевший сок с облетевших маковых головок и делая новые надрезы короткими кривыми ножами. Со стороны – люди заняты вполне почтенным ремеслом. Да так оно и есть, ведь этим промыслом они сыты и одеты.

Вопрос с перекупщиками уладили быстро. Для того Фахим и примчался самолично в окружении своих бойцов. На них только глянь – все желание торговаться пропадет.

Дав на прощание указания бригадиру и кладовщику, Фахим махнул Роману рукой – едем, мол. Когда они отъезжали, грузчики цепочкой поволокли мешки из склада в грузовики.

– Неплохой у тебя бизнес, – сказал Роман, когда они катили назад.

– Плохой, – ответил Фахим. – Мне не нравится. Но моему народу надо жить. А тот, кто ждет этот товар, все равно его купит, только у другого продавца.

– Зачем кормить конкурента? – засмеялся Роман.

– Да, – кивнул Фахим. – Богатые страны Европы сами толкают нас на этот путь. Если бы они не жалели денег на помощь моему народу, мы не растили бы столько мака. Но они думают только о себе. Тогда и мы должны думать о себе. Сейчас в Афганистане производится девяносто пять процентов всего опия в мире. И это нехорошо. Когда здесь были ваши, такого не было. Еще поэтому я ненавижу американцев. Они сделали из нас главных мировых злодеев. Хотя мы виноваты лишь в том, что наши земли скудны, а детям вместо учебников приходится брать в руки оружие.

Фахим говорил без улыбки, с горечью. Кое-что повидав к своим сорока годам, он жалел свой народ. Но что он мог изменить, если страна лежала в нищете и люди с трудом находили средства на кусок хлеба и вязанку хвороста?

– Скажи, Фахимджан, ты не мог бы описать мне того человека, который заказал тебе ракеты? – сменил тему Роман.

Фахим искоса глянул на него.

– Хотя бы в общих чертах, – попросил Роман.

– Зачем в общих? – спокойно возразил Фахим. – Я покажу тебе его.

– Покажешь?

– Я не давал ему слово хранить обет молчания, – пожал плечами Фахим. – Свою работу я сделал, и больше ему ничего не должен. Если он тебе нужен, я тебе его покажу.

– Я думаю, очень нужен.

– Хорошо.

Фахим что-то сказал водителю. Тот кивнул, передал по рации сообщение в переднюю машину. На лесной развилке они повернули и поехали в глубь леса, хотя к кишлаку было прямо.

– Куда мы, Фахимджан? – поинтересовался Роман.

– Увидишь.

Несколько минут езды – и они оказались у подножия горы. Во все стороны расстилался прежний лес, но здесь, у подножия, он был несколько пореже. Были видны ровные полянки, как будто чем-то утрамбованные. Впрочем, через несколько минут Роман понял, куда попал. Повсюду виднелись группы молодых парней. Там они преодолевали полосу препятствия, там отрабатывали навыки рукопашного боя, там изучали саперное дело у длинного узкого стола. Слышны были звуки выстрелов – невдалеке велась огневая подготовка. Это был лагерь боевиков. База армии генерала Фахима. Выйдя из машины и оглядываясь, Роман должен был признать, что место выбрано чрезвычайно удачно. Лес прикрывал базу от обзора сверху. Подошва горы вся была источена пещерами, что позволяло использовать ее как готовую казарму и арсенал. До кишлака – не более четверти часа ходу напрямую. То есть снабжение бойцов продуктами проблемы не составляло. А у Фахима под рукой всегда было несколько сот, а может, и тысяч отборных бойцов.

К Фахиму подбегали командиры, докладывали обстановку. Вышколены они были отлично. Кадровый военный, генерал Фахим имел в подчинении не банду головорезов, а дисциплинированную и обученную по всем правилам военной науки армию. Наверное, и Романа привез не без того – похвастаться делами рук своих.

Они прошли по лагерю, и Роман не удержался от похвалы. В особенности когда увидел, что на стрельбище несут новенькие «базуки».

– У тебе тут база почище английской, – сказал он с вполне понятным восхищением.

– А я тебе что говорил, Ромаджан? Мы прогоним их с нашей земли, и на этот раз навсегда.

Они вошли под навес из маскировочной сети. Радист, молоденький парень с гладкими смуглыми щеками, на которых пробивался первый пушок, вскочил, вытянулся в струнку. Черные глаза его с обожанием смотрели на генерала.