Сергей Донской - Матёрый

Такая вот невесёлая картина обрисовалась утром в мамотинском доме, оставленном на попечение двух охранников.

А начиналось все так славно! Вчера поздним вечером, преисполненные выпитым и съеденным, они вышли подышать свежим воздухом и натолкнулись на белобрысую девчушку, которая, переступая с каблука на каблук, заглядывала через кусты на их территорию. Увидев приближающихся парней, она смутилась, сделалась пунцовой, но осталась на месте. Со своей сумочкой через плечо она напоминала школьницу, завидевшую уличных хулиганов.

— Че ты дёргаешься, дурочка? — галантно сказал Комиссар. — Солдат ребёнка не обидит. — В армии он не служил, и поговорка вовсе не являлась его жизненным кредо, но звучала мужественно и потому входила в обиходный лексикон Комиссара.

— Я ищу папу, — быстро сказала девчушка. — Он у вас на стройке работает. Иван Сергеевич Богословский. Знаете такого?

— А, Ванька! — догадался Комиссар. — Отирается тут такое чучело. Так оно тебе, значит, папашей приходится?

Это казалось невероятным, но девчушка покраснела ещё сильнее.

— Позовите его, пожалуйста, — попросила она, запинаясь.

— Да он, наверное, нажрался давно и… — Суля хотел махнуть рукой, показав тем самым, что презираемый им мужик удалился в неведомом направлении, но перехватил предостерегающий взгляд приятеля и закончил фразу иначе:

— В доме дрыхнет твой папанька. Разбудить?

— Я сама! — быстро сказала девчушка.

— Сама с огурцом упражняйся, — посоветовал Суля, у которого все мысли были сосредоточены на удовлетворении сексуальной нужды — большой и малой.

— С каким ещё огурцом? — искренне удивилась белобрысая.

Комиссар восхищённо цокнул языком. Давно ему не приходилось сталкиваться с такой наивностью.

— Тебя как звать, золотце? — спросил он, задумчиво разглядывая пупок соседки и облегающую её маечку-топик.

— Варя, — отозвалась она после некоторого колебания.

— Идём к нам в гости, Варюха. Сдадим тебе папашку с рук на руки — Но сначала посидим все вместе, песни попоём, — вмешался Суля. — Хором. — Получив от приятеля тычок локтем под ребра, он растянул губы в улыбке. — Шучу. Ванька уже отпелся.

— Как?!

— Лежит на полу, за сердце хватается, — подхватил Комиссар, горестно кивая щетинистой головой. — Как бы не окочурился.

— Отведите меня к нему! — звонко потребовала Варя. — Ему нельзя пить, совсем.

— Ну, если женщина просит… — Комиссар развёл руками и приглашающе мотнул головой. — Пошли.

— У вас по двору страшная чёрная собака бегает.

Она меня не покусает?

— Не, — заверил её Суля. — Рокки нас слушается… Иди сюда, Рокки. — Пнув приблизившегося пса ногой в морду, он победно захохотал:

— Вот видишь?

У нас полное взаимопонимание.

Ротвейлер, отпрянув, глухо заворчал. Продолжая смеяться, Суля поднял с земли обломок кирпича и запустил его в Рокки, угодив ему прямо между ушами, прижатыми к башке. На этот раз пёс даже не огрызнулся, лишь смерил обидчика злопамятным взглядом, прежде чем потрусить прочь.

Суля и Комиссар, изображая полное безразличие, дождались, пока девчушка приблизится, а потом незаметно отрезали ей пути к бегству. Один шагал впереди, поминутно оглядываясь через плечо, второй замыкал шествие, пытаясь на глаз определить, какого покроя трусики носит гостья под своей лёгкой юбчонкой.

Все трое вошли в дом, и здесь Варе было предложено подняться по узкой лестнице первой. Она подчинилась и тотчас пожалела об этом, ощутив на своих проворно пересчитывающих ступеньки ногах горячее дыхание парней. Было такое впечатление, что идущий следом так и норовил занырнуть с головой ей под юбку.

— Где папа? — спросила она, очутившись наверху.

Здесь царили следы бурного застолья, продолжавшегося, возможно, не один день. Несмотря на распахнутые окна, в комнате стоял неприятный запах алкогольных паров и табачного дыма.

— Ванька, ку-ку! — дурашливо крикнул Суля. — Ты куда спрятался, чувачок?

— Под стол, наверное, — предположил Комиссар с нехорошей улыбкой на губах.

Варя начала понимать, что попала в скверный переплёт. Ещё на что-то надеясь, она потребовала, притопнув ногой:

— Немедленно отведите меня к папе! Вы слышите?

— Теперь мы у тебя будем папами, — игриво сказал Комиссар. — Сколько бабок тебе отвалить за удочерение?

— Вы с ума сошли? За кого вы меня принимаете? — Варя попятилась к лестничному проёму, но парни сошлись плечом к плечу, преграждая ей дорогу.