Сергей Донской - Матёрый

Машины постепенно увеличивались в размерах, а две мужские фигуры, пересекающие жёлтое поле, все уменьшались и уменьшались. Этот загадочный человек по фамилии Громов уходил с приятелем к горизонту, не скрываясь и не оглядываясь, но за них вряд ли стоило беспокоиться. Руслан был уверен, что никто из возвратившихся охранников не бросится в погоню.

— Чёртово кино! — прошипел Руслан. Кажется, у него горели волосы. Прежде чем заняться их тушением, нужно было отложить видеокамеру, а это оказалось нелёгкой задачей: рукоять приплавилась к ладони, окуляр — к глазнице, и отрывать их пришлось вместе с кожей.

— Чёртово кино! — повторил Руслан запомнившуюся ему фразу Громова.

Стало ясно, что все его труды пошли насмарку — пластмассовая кассета вместе с плёнкой наверняка расплавилась при такой адской температуре. Но он знал также, что воспоминания об этом удивительном дне никогда не сотрутся из его памяти и обязательно будут прокручиваться в мозгу теми редкими бессонными ночами, когда хочется понять, по какой такой счастливой случайности ты живёшь на этой земле.

Где-то совсем рядом хлопали автомобильные дверцы, перекликались возбуждённые голоса, надрывались мобильные. А Руслан, приставив ладонь козырьком ко лбу, продолжал неотрывно смотреть вслед удаляющимся мужчинам. Вот они замерли, постояли немного рядом, а потом двинулись в разные стороны. Серая фигурка вскоре затерялась в лесополосе, а синяя продолжала следовать прежним курсом.

Высокая пшеница не позволяла разглядеть, сопровождает ли Громова ротвейлер, но Руслан мысленно пожелал уходящему, чтобы верный пёс был с ним рядом. Потому что тогда Громов не будет таким одиноким, каким казался сейчас, затерявшись среди золотистого поля.