Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

Додумать не дали, оборвав в общем-то на неплохой ноте, поднявшей доверие Ренату. «Главное это не показать. Мешок на башке, почему я не догадался сделать в нем дырочку?! Вот идиот. Может считать шаги и повороты? Ааа, все равно уже запутался! Ну здесь хоть не холодно!

Неожиданно, сам для себя, он начал кочевряжиться и требовать доказательства жизни жены и ребенка. Получив в ответ несколько ударов, взбесился и попытался сопротивляться. Его били еще, правда, не трогая головы, аккуратно и акцентированно. Потом подняли и усадили в кресло. Пакет сняли. Подошел Ренат, которого он назвал «сукой», за что получил подзатыльник. Подошедший, протянул руку с телефоном и приказал говорить. В ответ он услышал голос жены, больше обеспокоенный, чем испуганный! По интонациям Светищев понял, что что-то не клеится в логике его размышлений. Посмотрел на Рената. Лицо того было каменным и не выражало ничего:

— Достаточно, чтобы успокоиться? Мы свои обещания выполняем. Твоя очередь…

— Что мне делать?

— Молчать, не рыпаться, выполнять все, что говорят и будешь жить!

— А…

— Сначала дело…

Наручники и пакет сняли, подкатили кресло к ящику, на котором стояло несколько ноутбуков.

Холод еще не покинул тело Светищева. Но трясло его не столько из-за холода, сколько от нервного стресса. Проведенный взгляд по стоявшим напротив людям, что-то всколыхнул в памяти. Их лица, кроме, не скрывавшегося Рената, были в масках, но сквозь одной из них, просматривалось, что-то знакомое.

Сведенные в одну брови, сходящиеся над переносицей, с характерным тоненьким шрамом на левом веке, показались знакомыми. Ошибки быть не могло. Человек с этим лицом был среди террористов, державших его в заложниках. В мгновение все сложилось.

Брат бывшего мужа Мариам, хотя говорили о нем, как о погибшем тогда. Он жаждал ее смерти! Конечно, он хочет добиться… и добивается своего. Сегодня еще и деньги стали причиной их несчастья. Сегодня они в его руках!

Почему-то он успокоился, безразличие овладело его разумом, тяжелое, давящее на тело, спокойствие, разом прекратило дрожь. Он даже улыбнулся неожиданно посетившему его сравнению — Андрей чувствовал себя наполненным чернилами, которыми следует писать одно только слово «хорошо». В него он и поверил.

Помогла еще вспомнившаяся рассказанная история отцом Филофеем, которую чиновник начал вспоминать еще в холодильнике, а здесь сейчас проникся ей полностью.

Повествование касалось времени гражданской войны, когда села, поселки, целые города переходили из рук в руки на день — два после возвращаясь обратно. Одна женщина имела на руках двух малолетних детей, муж ее был из противного лагеря. Скрыться она не успела и ей грозила смерть.

Спрятавшись в захудалом сарае, она провела в ожидании два дня, пока неожиданно дверь не открылась и на пороге не появилась незнакомка с вопросом о ее фамилии. Признавшись, что это она, услышала:

— Вас обнаружили и вечером придут расстреливать…

— Что же мне делать?

— Бежать… прямо сейчас!

— Дети маленькие, еле идут, нас все равно найдут!

— Вас не будут искать…

— Это невозможно, эти люди не умеют прощать!

— Вас не будут искать, потому что вместо вас останусь я…

— Но вас расстреляют…

— Это так… но у меня нет детей!

В мгновение ока посторонний человек, стал самым близким, за которого мать будет молиться всю оставшуюся жизнь. Она смогла узнать у спасительницы только имя — Наталья…

Андрей запомнил слово в слово, услышанное тогда. Будучи в заложниках, а именно в этот период батюшка успокаивал этим рассказом. Деяние незнакомой Натальи впечатлило настолько, что будущее перестало казаться ужасным.

Так случилось и сейчас. Он представил себя жертвующим всем, ради своей семьи, сразу поверив в ее безопасность. Он поверил в близость Создателя, поддерживающего и успокающего, собравшего воедино все, даже эту историю, придавшую и уверенности, и сил. Так мы чувствуем Его, но очень быстро забываем, не видя нужды, хотя бы мысленно, отблагодарить…

Через двадцать минут, нужная сумма была переведена на какой-то счет, и люди в масках, забрав технику, исчезли…

— Дальше что?

— А дальше, Андрей Викторович, самое сложное, для меня, по крайней мере. Сейчас мы ждем сигнал, а дождавшись, направляемся к зданию федерации, если успеем, то скорее всего, сразу на жеребьевку…

— Моя судьба меня не волнует! Где моя семья? Вы бесчестный человек! Но я вам обещаю, если с ними ничего не случится, о вас никто ничего не узнает. Я дам вам столько же, пусть и останусь без штанов!