Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

Этого он вынести уже не смог, гнев на самого себя обрушился от куда-то изнутри. В гневе же он возопил, обращаясь к Богу, браня себя самого и перечисляя свои вины».

В этом крике Светищев и проснулся… Проснувшись, понял, что спит, а то что привиделось было сном во сне… Никогда он не чувствовал себя в мечте настолько по-настоящему, он думал, о чем хотел, рассуждал, щупал, бил и чувствовал боль. Все было на месте, дышалось легко, страх не пропал. В затылок кто-то дыхнул ему отвратительной гарью, что заставило повернуться. Повернувшись, он отпрянул. На полу лежала в развратной позе незнакомка и манила его к себе, приговаривая:

— Ты что не узнал меня, это же я твоя жена… иди ко мне… Нууу же, шалунииишка!..

Андрей собрал три пальца в щепоть и перекрестил женщину. Она засмеялась:

— Ты же не веришь! Не щепоть, не крест, а вера творит Духом Святым…

— Изыди!!!..

Тяжелым свинцом наливалась его голова, предлагая сделать выбор, и сделать он его должен был сам. Сделав же, не отходить от выбранного ни за что! Какая-то неуверенность подкатила и обняла его, начав беспардонно ласкать…

— Уйди от меня! Да что же это!

— Ты все равно выберешь меня, мой милый. Со мной просто, приятно и никому ничего не должен. Я люблю таких, как ты…

Он закрыл глаза, зажмурил их, сжал губы и затрясся от напряжения. Казалось, что он сейчас загорится от напряжения. Горя чувством к Мариам, он проникся светом, который начал пробиваться, луча изнутри. Свет, коснувшись распутницы вавилонской, прожигал ее насквозь, но она не хотела уходить, протягивая в мольбах и стенаниях к нему руки, пока совсем не сгорела.

Все утихло. Он услышал голос Мариам: «Все прошло, я всегда буду с тобой, и мы справимся…».

Открыв глаза, он проснулся. Не было страха, настроение слепило позитивом, выпить не хотелось, силы чувствовались бесконечными, уверенность полыхала в его только что хладеющей бессердечной груди.

«Теперь я другой! Выбор сделан!»…

В шесть часов утра появился Ренат. Третий день Светищев уже был дома и никак не мог привыкнуть к тому, что он счастлив.

— Андрей Викторович, рад видеть вас таким жизнерадостным! Мне такой режим, честно говоря, тоже больше подходит… кх, кх. Сегодня у нас тяжелый день…

— Ты хочешь сказать вечер, ведь у нас все на вечер назначено…

— Нет, день будет тяжелым настолько, что вы его запомните на всю жизнь, настолько, что вечер вы воспримите, как отдых.

— Что случилось?

— Мы прогуляемся, иии… что можно я скажу… Просто запомните, сегодня решается ваша судьба, и зависит она почти полностью от вас. Мы, что могли, сделали, и ещё сделаем!

— Кто это мы? И что за чушь?!.. Я только решил все — важнее в моей жизни нет ничего… Ренат… Нет, прежде, я поднимусь к малышу и Мариам… вообще пора уже спасть снова вместе, что за бред до трех месяцев спасть раздельно! Рехнуться можно. Я дышать без нее не могу.

— Андрей Викторович… сначала прогулка…

— Ты мне будешь указывать?!

— К сожалению, да…

— Шшшто?!

— К тому же там никого нет…

— Чтооо?… Как?…

Андрей рванулся так, что ноги даже пробуксовали на первых двух шагах.

Ренат сделал «мину» усталого от всего этого человека, выдохнул через плотно сжатые губы, потом вытянул их в трубочку, сделав движение руками, напоминающее пассы из у-шу. В такой позе он и встретил шефа, от которого пришлось парировать удар и откинуть его в сторону дивана, откуда тот атаковал снова и так еще три раза, пока не встал, как вкопанный на четвереньках, еле переводя дух, поняв, что все бесполезно.

— Мерзавец!!! Что все это значит?

— Андрей Викторович, прогуляемся?…

И он пригласил жестом на улицу, мимикой изо всех сил показывая, что в доме говорить нельзя…

Через полчаса они ехали на машине Светищева, отказавшись от ведомственной. Согбенная фигура Андрея, казалось, помещалась на половине сидения. За это время он осунулся, посерел и постарел, во взгляде его тонкой жесткой нитью все, на что он смотрел, пронизывалось решительностью и бескомпромиссностью. Это немного настораживало Рената, не так должен бы выглядеть человек сломанный и на все готовый…

Может ли повлиять, а точнее сказать, поменять жизнь человека, приснившийся сон? Кто знает… Другое дело событие! Когда мы начинаем ценить кого-либо? После того, как теряем.

А что мы получим, если сложить и то и другое? Тогда жизнь становится похожей на страшный сон, выходя из состояния которого, в человеке происходит переворот настолько мощный, что он безо всякого пересмотра своего мировоззрения, многое меняет в своей жизни.