Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

Гордыня и тщеславие — вот что руководило поверхностными действиями без пяти минут героя. Он хотел заехать с разворота задом в самые ворота, показав «живые трофеи», доказав тем самым, что не желает оставаться в стороне. Последнее — похвальный порыв, далеко не часто случающийся с людьми такого склада характера… Да и потом, ему было очень неудобно, из-за путаницы со встречей на перекрестке с «Анатоличем»…

Ильяс из-за укрытия рассматривал в бинокль водителя. Видны были только очертания человека, зато прекрасно узнавались двое его сподвижников, отправленные за Мариам. Он порадовался, кажется, представляющейся возможности отомстить этой женщине, на которую он уже водрузил вину за убитого им же самим, брата. Кроме всего прочего, машина была возможностью уйти прямо сейчас.

Он громогласно объявил о радости окружавшим его людям, чем отвлек и дозорных, наблюдавших за местностью через окна. И как раз вовремя! Охотники бешено заработали руками и ногами, успев преодолеть, остававшиеся расстояния до стен коровника.

Сделав замечания, чтобы его подчиненные не отвлекались, а напротив, были более внимательны, еще раз вспомнил, кого из них решил оставить в живых, а от кого избавиться. Дальнейшие мысли обрели почти радостную окраску: «Раз машина прошла сюда, значит дорога, скорее всего, свободна. Почему так?… Это уже не важно! Ошибки совершают все! Да и откуда эти охотники могли предполагать, что у него может появиться транспорт. Как здорово, что его человек, ведущий джип, догадался сам приехать. Где он, правда, подхватил этих двоих? Хотя, что значит „где?“, они же знали точку сбора, там он и оставил машину. Ах! Как хорошо складывается! Слава Аллаху!» — восторг, смешанный с горделиво увеличивающимся самомнением, выросли до гигантских размеров, пока мысль не закончилась неожиданным: «Может Аллах и правда есть?!»…

За секунды до этого Севастьян считал метры, остающиеся до постройки, понимая, что появление автомобиля не может быть ожидаемым ни с чьей стороны. Ему было не совсем ясно, почему террористы не открывают огонь, но потом, осознав, что те, видя своих, тех самых, которых он допрашивал на Лехиной усадьбе, думают, что это прорвавшееся подкрепление. Ему не нужно было ломать голову над тем, кто же за рулем, а что он, Арон, здесь делает, он разберется потом.

«Однако он герой, этот маленький пожилой пузатый еврейчик… и он мне не показался тогда испуганным. Что же сейчас будет с ним?! Испортить он уже ничего не сможет, а вот погибнуть…» — с этими мыслями, промелькнувшими в голове, Самойлов начал быстро, работая конечностями, ползком продвигаться вперед, давая своими действиями знак охотникам, имевшим возможность безотрывно видеть его…

Пикап лихо развернулся с ходу на сто восемьдесят градусов, на мгновение даже оторвав от земли два одноименных колеса, но не встал, как вкопанный, а продолжал по инерции закатываться в ворота задом.

Именно в этот момент Держава почувствовал что-то не то. Его окружала пустота пространственная, но наполненная вонью нестерпимой. Он вдруг увидел, попав в темное нутро коровника, что строение почти пусто, а не полнено детьми, больными, вообще людьми.

Обгоревшие стены, грязь, прогал в крыше — все бросилось в глаза и отдалось во вскипевшей моментально голове пугающим выводом. Сначала появился страх непонимания и дикой ошибки!

Испуг обрушился на него ледяным водопадом. Одновременно он заметил бегом приближающихся бородачей. Рука сама начала толкать ручку переключения скоростей в первую передачу, но почему-то не получалось. Времени не осталось и Арон, неожиданно для себя принял решение, продолжить движение. Задняя передача влетела в шестеренки, мотор взревел, и машина понеслась вдоль стен, наезжая на что-то большое. Теперь он рассмотрел нескольких вооруженных людей, уже нацеливающих на него оружие: «Только не останавливаться!» — пронеслось в сознании. Как раз в этот момент страшный удар остановил машину, его вмяло в спинку сидения и мотнуло обратно, бросив на руль.

Арон и Рустам, второй только очнулся, открыли двери и вывалились по бокам. От удара о землю Державе показалось, что он оглох. На самом деле, это был гвалт разразившегося боя. Через мгновение он понял, что это стрельба. Какое-то очень короткое время, пули шлепали по металлу автомобиля, но очень быстро все переместилось к воротам, в которые он только въехал.

Что-то ударило в плечо, он не понял, потом в руку, немного отбросив ее назад. Посмотрев на эти места, он догадался, что ранен! Сознание съёжилось в точку, стало скользким и съехало вместе со взглядом, куда-то под машину…