Алексей Шерстобитов - Чужая жена [СИ]

Так вот, дедушка передал эту карту своему сыну, единственному оставшемуся с ним в России, поскольку по своему малолетству вряд ли пережил бы такое путешествие. Это и был мой папа, который, покидая нас и этот мир, разорвав на кусочки, раздал каждому из своих четверых сыновей, один из которых я. На моем кусочке было две отметины, но вот проблема — название населенных пунктов, или часть текста, были на клочке, находящемся у другого брата, и так у всех.

После того, как упокоился мой любимый батюшка, мы с братьями пришли к договору, что усилия наши лучше совместить. Это не привело ни к чему хорошему, поскольку мы так и не смогли довериться друг другу. Ни один из нас даже не показал свой клочок другому!

Я был тоже самым младшим в нашей семье. По завещанию родителя часть общей карты переходила после смерти брата к оставшимся. Мы со старшим остались только вдвоем и каждому, по тому завещанию отошел только один кусок. Я точно знаю, что «Ёзе», точнее его зовут — Иезекиль, вторая часть ничего не дала, мне же открылись два места. В одном я был… Не стану говорить, что я нашел, один из нескольких… гм гм… в общем то, что на моем пальце, именно оттуда!

— Ужас! То есть, Арончик, ты хочешь сказать, что этот перстень пролежал в доисторическом го… не, почти сотню лет?!

— Милая, он был в промасленной бумаге, а потом, мы же все кушаем помидоры, выращенные на навозе и это у нас, не вызывает…

— А можно подержать его?

— Ххха — х… Конечно, но позже, вы же хотите услышать…

— Жадина! Не люблю жадных и скаредных мужиков…

Перстень сразу же перекачивал на пальчик Марии, которая чуть не ослепла от лучей, испускаемых брильянтом, оказавшимся, вместе с оправой из драгоценного металла, чувствительно тяжелым. Сверкнув глазами, она выпалила:

— Тяжелый и большой, карат десять!

— Одиннадцать, дорогая… У красивого человека должны быть красивые вещи…

— Ну из нас троих, по вашей формуле, он тогда должен принадлежать только мне!

— Все в ваших руках…

Он учтиво улыбнулся, предполагая, что это предложение, лишь частично воспримется за шутку.

— Пошляк и наглец… хотя очень милый! Я же сказала, что я «чужая жена»!

— Да все чьи-то жены: либо в прошлом, либо в будущем — да ничего страшного, если и в…

— Это немного подло и настойчиво, Держава. Андрей, скажи ему, что так не ухаживают, даже пытаясь купить. Неужели ты думаешь, что все можно купить?!

— Арон Карлович, давай продолжим, ты нас заинтриговал! Кстати, время-то уже — ночь, и ресторан через пятнадцать минут закрывается…

Мужчины расплатились пополам, и вся небольшая компания выдвинулась в сторону своего купе.

Оказалось, что предполагаемый четвертый попутчик, по какой-то причине не сел на прошлой станции, а это значило — каждому свое!

По дороге обратно, расположение идущих было тем же. Каждый видел, то же, что и прежде. Андрей Викторович, наслаждаясь предоставленным обтянутым видом, даже не мог усомниться в открывшейся перспективе прекрасной ночи в объятиях красавицы. Арон же Карлович, мягко обхватил своим влажными коротенькими пальчиками тонкое, как будто фарфоровое запястье руки Марии, на одном из пальцев которой красовался его перстень, зная точно, что ночь эта будет принадлежать, конечно же, ему. Он даже, набравшись наглости, в проёме тамбура, сделав вид, будто не удержался и потерял равновесие, прижался, пропустив впереди себя женщину, и слегка обнял за талию.

Она не отдернула руку, не отстранилась, напротив, даже немного прижалась тазом. Оба намека обоим мужчинам не стоили ей ничего, зато и один и второй готовы были на многое, еще ничего не получив!

Дойдя до купе, в совсем перевозбужденном состоянии, и Арон, и Андрей, уже было собирались, немного приотстав, просить задержаться, хотя бы на полчаса, поскольку, по мнению каждого, выбор Мария сделала в пользу него. Девушка, предчувствуя надвигающуюся угрозу, попросила обоих остаться за дверью, пока она не приведет себя в порядок.

Услышанное внесло некоторую сумятицу, а главное понимание, что все только начинается. Однако Держава попробовал утвердить свое место:

— Андрюша, ну ты же понимаешь, чтооо… как бы все уже решено…

— Пока я вижу, Ароша, что ты без дорогущего перстня, и все, что ты напридумывал… слушай, но говоришь-то как складно, я даже заслушался. Не ровён час, все правдой окажется! Ну ты и Флинт!

— Сам ты… еще тот фрукт!

— Ну вот. Ты что обиделся?

— Даже не оскорбился, только не пойму, почему ты не хочешь с честью принять очевидного. Ну хочешь я тебе заплачу?