Сергей Зверев - Приговор приведен в исполнение

Год назад, накануне мятежа, город опять ощутил неладное. На этот раз первыми приближающуюся опасность почувствовали люди. В один миг столица онемела. Даже назойливые такси, вечно недовольно гудевшие на прохожих, исчезли, как исчезли и сами прохожие. Грохот оружейной канонады – стрекотня автоматных очередей, хлипкое причмокивание гранатометов – медленно вползал в город, и опять с севера. А когда все закончилось, долго в сумерках кружили над окраиной вертолеты, не давая заснуть уставшим и испуганным людям.

«Скорая» неслась вдоль мертвых проспектов и бульваров, пока еще мирных, но уже пустых и безлюдных.

Петров открыл бутылку, и машину заполнил тяжелый запах забродивших дрожжей. Все приложились к горлу, даже водитель сделал глоток. Гуляй пробовал шутить и несколько раз подмигнул девчонке в белом халате, сидевшей напротив, но шутки получались несмешными и пошлыми, а медсестра в конце концов демонстративно отвернулась. Тогда Вовка отобрал у Махмуда бутылку с явным намерением допить ее в одиночестве. Но тут машина остановилась.

Выглянув через окно и не узнав в блеклой многоэтажке жилище фельдшера, Гуляй подозрительно покосился в сторону Андрея.

– Это что, еще одна «точка»?

Петров не знал и в свою очередь вопросительно глянул на Махмуда.

– Мы уже час на вызове, – объяснил врач. – У мужика голова разболелась, вот он в «Скорую» и позвонил. – И добавил уже извиняющимся тоном: – Сам пойми, ну не гнать же потом машину обратно, раз по дороге можно заехать. Я тебя и твоего друга сейчас домой доставлю, подожди, дорогой, очень прошу.

С этими словами Махмуд выпрыгнул из машины и исчез в подъезде. Следом за ним засеменила медсестра, выразительно покачивая бедрами.

– Стильная телка! – вдруг отозвался водитель, неотрывно следя за движением упругого тела под белым халатом.

Андрей и Вовка обменялись многозначительными взглядами. Фельдшер, хотя и был пьян, в душе даже удивился такой несдержанности. Он привык, что местные мужики немногословны в том, что касается противоположного пола. Гуляй, обладавший большим практическим опытом в женском вопросе, наоборот, подобные разговоры любил и не преминул снисходительно заметить:

– Какая ж она стильная-то с такими ногами?

– А какие у нее ноги? – удивился водитель.

– Ты сам, что ли, не видишь?! Кривые!

Гуляй, конечно, соврал. На самом деле ноги у медсестры были слишком длинные и тонкие. При ходьбе на высоких каблуках они как бы выгибались внутрь и терлись друг о друга в коленках. Но Вовка, начав с ног, перешел уже в своих рассуждениях выше, двигаясь по направлению к талии.

– Зад у нее какой-то обвислый и подергивается странно.

– Неправда! – совсем по-детски обиженно насупился водитель.

– Если она тебе нравится, то тогда, конечно, все равно, подергивается зад или нет. С другой стороны, может, как раз она тебе за это и симпатична, – гнул свое Гуляй. – Я вот стал замечать в последнее время, что люблю высоких женщин, и чтоб не ниже меня ростом.

Тут не выдержал фельдшер.

– Да что с такой двухметровой бабой делать? – спросил он.

– А что хочешь! Главное – ее много. Простор, есть где развернуться. Другую тискаешь, крутишь, и так ее поставишь, и поднимешь, а удовольствия никакого.

– Ты ее положить не пробовал?!

– Что толку! Они если лежат, то лежат железобетонно, не шелохнутся: ручки вытянут, пальчики в кулачки сожмут и глаза закатят. Дескать, делай со мной что хочешь. А мне такую и трогать противно.

– Значит, ты бы здесь, Вовка, не прижился, – резонно заметил Петров. – Женщины ихние, они ж тебе до пупа будут!

– Ты зачем наших женщин обижаешь, Андрей? – возмутился водитель.

– Уеду я от вас скоро! – вдруг сказал со злостью фельдшер. – Брошу все к чертовой матери и уеду. Лечитесь тогда сами!

В машине стало тихо. Вовка вернулся к недоконченной бутылке. Шофер закурил.

«Может, на самом деле смотать отсюда? – думал Петров. – Вместе с этими парнями. В России, конечно, бардак, но здесь ведь еще хуже. А там какая-никакая, а все-таки Родина».

Докончить он не успел. Дверь подъезда со стуком распахнулась, и показалась девушка в белом халате. Она сделала несколько шагов в сторону, невидящим взглядом уставившись перед собой. Потом, словно опомнившись, повернулась и медленно, так, как если бы каждый шаг доставался ей с невыносимой болью, пошла по направлению к машине «Скорой помощи». В неярком утреннем свете лицо ее казалось неестественно бледным. Весь внешний вид, внезапно изменившаяся походка делали медсестру похожей на лунатика.