Александр Бушков - Возвращение пираньи

— Ну, парни, эт вестерн! Вваливается, трах его и перетрах, пушкой в рожу тычет… Не стерпела душа, трах его…

В правой руке у него был зажат импровизированный кастет, жуткий по эффективности — швейцарский армейский нож со всеми полураскрытыми причиндалами. М-да, мужик не трус, таким «ежом» можно натворить дел, тут он правильно сообразил…

Мазур метнулся к лежащему, и тот замолчал. Насовсем.

Кивнул Кацубе, стоявшему с двумя пистолетами в напряженной позе. Подполковник отточенным пируэтом переместился влево, вышиб ногой стекло, отпрянул от дребезжащего водопада осколков, поднял руку, и «вальтер» дважды дернулся.

На корме поднялся невообразимый вой, ор и суета, но никто не стрелял в ответ. Значит, двое их там и было, не больше…

Выпрыгнув в окно, Кацуба вскоре показал большой палец. Сунув за пояс свой «таурус», левой рукой поднял за ремни две винтовки, продемонстрировал Мазуру. СЕТМЕ. Значит, и бедные салабоны лопухнулись, детвора…

Способ окончательной проверки был пусть и рискованный, но надежный. Выпустив короткую очередь в потолок, Мазур что есть мочи заорал:

— Паре, манос арриба! Депто де насьональ гуардиа!

«Эк я по-испански-то! — подумал он с мимолетной гордостью. — Кабальеро!»

На его крик из дверей обеденного зала заполошно вылетел тип в красной повязке — и получил свое. Тут же следом за ним выбежали перепуганные господа пассажиры. Разогнав их неким нечленораздельным выкриком, Мазур в темпе рванул наружу, взбежал на верхнюю палубу. Следом поспешала Ольга, а за ней несся Кошачий Фредди, успевший вооружиться «гарандом» кого-то из убитых.

На корме Кацуба орал что-то непонятное, загоняя палубных пассажиров на прежнее место, — и правильно, нечего путаться под ногами у занятых людей, работа еще не кончена… Однако нигде больше не видно субъектов в революционных повязках, никто не пытается сражаться за идеи Маркса Энгельса Ленина… а кто это там, в рубке, присел у стола, закрывая башку руками? Сеньор капитан… И никакой уже авантажности, надо же…

Строго-настрого наказав Ольге с антикваром оставаться здесь и смотреть в оба, Мазур кинулся вниз. В лихорадочном темпе обежал все помещения надстроек, принимая, конечно, должные меры предосторожности. Минут через десять вернулся: он нашел обоих стюардов, со страху укрывшихся в закутке с метлами-ведрами, установил, что все пассажиры, кроме невезучего подполковника, живы-здоровы, а вот партизан нигде не встретил. Кажется, всех извели…

Поставив Ольгу на место Кацубы пасти пассажиров, отправил подполковника в сопровождении Фредди вниз, в машинное. Сам остался наверху, ловя каждый шорох.

Капитан все это время так и сидел под столом. Четверть часа показались вечностью. Наконец лязгнула дверь, вылез Кацуба, за ним Фредди — тот с бледным видом держал винтовку, как дубину.

Кацуба поцокал языком:

— Все облазили. Не так уж там и много закоулков… Короче, одни жмуры. Четверо механиков, помощник капитана… и Лопес. Жалко, мужик вроде был нормальный, должно быть, взыграло полицейское чутье, вот и полез в машинное…

— А знаете что, парни? — тихо сказал Фредди. — Зуб даю, это вовсе никакая не Ирупана. Я по Ирупане сто раз плавал. Эт не Ирупана. Эт какая-то другая река, гораздо западнее. — Он показал на сплошную стену леса, где, надрываясь, орали обезьяны: — Вы не просекаете, а я сразу понял, бывалый… Видите деревья? Хлопчатниковые? Вон они какие бледные, как молоко, таких на Ирупане и нет вовсе…

Мазур оглянулся на Кацубу.

— Все верно, — кивнул тот, сузив глаза. — Как же я раньше не присмотрелся… впрочем, времени не было. Ирупана — в умеренном поясе, у деревьев там кора темная, и этак специфически чешуйчатая, на манер наших сосен. А здесь стволы белесые — хлопчатник, гевея, лиан для умеренного пояса невероятно много, вон как они все заплели… Точно, это не Ирупана. Отклонились северо-западнее, и далеко… — Он кивнул Фредди на обе СЕТМЕ, прислоненные к перилам. — Страхуй девочку на всякий случай, а мы поболтаем с этим гадом…

Он первым перепрыгнул белые перила, приземлился двумя метрами ниже, у входа в рубку. Мазур последовал за ним, не рассуждая.

Капитан уже выпрямился, без малейшего конфуза одергивая китель, напяливая фуражку:

— Сеньоры, надеюсь, все кончилось? Пресвятая Дева, эти ladrones [24] Разбойники ( исп. ) выскочили, как черти из табакерки… Не могу и выразить, как я вам благодарен…

— Где мы?

— Простите?

— Где мы? — повторил Кацуба. — В данный момент? Некоторые набрались нахальства утверждать, что это не Ирупана, какая-то другая река…