Александр Бушков - Возвращение пираньи

— Мэгги, здесь, в Санта-Кроче, «ранчо» означает… — начал было Мазур спокойно.

— Молчать! — отрезала она. — Будешь говорить, когда я разрешу. Если ты — предмет для торга, это еще не означает, что тебе нельзя отхватить яйца мачете… Понял?

Он молча кивнул, всерьез продумывая план, проистекавший из обращения мальчишки со своим автоматом, о чем юнец и не подозревал, судя по всему…

Мэгги бросила мальчишке что-то по-испански — он подобрался, навел на Мазура автомат и замер. «Волнуется, щенок, — констатировал Мазур, — быть может, в первый раз пошел на дело, оттого так и лопухнулся…»

Убедившись, что Мазур надежно «запечатан» в своем углу, Мэгги вразвалочку подошла к Ольге, уперла ей глушитель под нижнюю челюсть и улыбнулась почти дружелюбно:

— Стой спокойно, кукла капиталистическая, иначе мозги так и брызнут…

Глядя ей в глаза, с кривой ухмылочкой свободной рукой стала расстегивать на Ольге блузку сверху донизу — медленно, со смаком, крутя каждую пуговицу между пальцами. Ольга смотрела на нее испуганно и беспомощно, как кролик на удава, ойкнула, попыталась поднять руки, но получила звонкую пощечину и встала неподвижно, прижавшись спиной к переборке. Мазур стиснул зубы, но терпел — время не подошло.

Разделавшись с последней пуговицей, Мэгги неторопливо развела полы блузки, задышала чаще, порозовела, медленно погладила Ольгу по груди:

— Когда тут станет совсем спокойно, я тебя, буржуазная свинюшка, научу полной свободе решительно во всем…

«Садисточка мелкая, — подумал Мазур. — Садисточка-психопаточка… до чего стандартно поведение, даже реплики, вы, ребятки, сплошь и рядом понятия не имеете, что все ваши ухватки, ужимки и прыжки серьезные люди давно описали в виде учебного курса, каковой и читают там, куда пускают одного из тысячи…»

Пора? Нет, рано, пусть увязнет поглубже…

— Ну, а пистолет тут зачем? — вдруг спросила Ольга, неуверенно улыбаясь. — Это ведь вовсе не обязательно…

Мэгги отстранилась, взглянула на нее внимательнее. Мазур мысленно перекосился от отвращения — на лице у Ольги заиграла столь же блудливая улыбочка, она медленно облизала губы кончиком языка, и вдруг, решившись, положила Мэгги ладонь на бедро.

— Ого! — сказала та удовлетворенно. — Пожалуй что, обойдется без соплей… — Мельком глянула на Мазура: — Говорила я тебе? Сейчас посмотришь, что будет вытворять твоя принцесса, знаю я вас, капиталистических свиней…

Запустила ладонь за пряжку Ольгиного пояса, жмурясь от удовольствия. Ольга выгнулась навстречу, прикрыла глаза. Глушитель все еще упирался ей в подбородок, но левая рука Мэгги с пистолетом заметно расслабилась. Ну, еще немного… Но неужели Ольга действительно…

Ольга, пунцовея и хлопая ресницами, расстегнула пряжку, потянула брюки с бедер, улыбаясь все так же нетерпеливо, блудливо, зацепила большими пальцами свои белые трусики, решительным движением опустила их вместе с брюками почти до колен, прижала грубоватую ладонь Мэгги к светлому треугольнику, Мэгги сладко оскалилась, перебирая пальцами…

«Джамп!» — скомандовал себе Мазур.

Он так и не мог определить точно, что за пистолет-пулемет в руках у юнца — то ли американский АЗ, то ли его «сыночек», выпускавшийся в Китае и на Тайване под обозначением «36». Скорее всего, «сыночек» — американцы давно сняли свой с производства, а этот — новенький. Ну, это неважно. Главное, и у штатовского, и у его китайских прототипов есть своя особенность: если крышка затворной коробки закрыта, она работает, как предохранитель, стопорит затвор, хоть взведенный, хоть спущенный. Исключений не бывает.

Что характерно, крышка была закрыта. Нервничал мальчишка, плохо знал свое оружие, бывает… Так что жми, паскуда, на курок до посинения…

Мазур прыгнул вправо, едва рука с пистолетом отодвинулась от лица Ольги.

И опоздал. Он увидел это уже в прыжке и не успел ослабить удар — ребро ладони рассекло воздух там, где только что была шея Мэгги, но Мэгги уже валилась, получив от Ольги пару быстрых, беспощадных ударов, Ольга вмиг выкрутила из ее ладони пистолет, отпрянула к иллюминатору…

Оттолкнувшись от переборки правой ногой, Мазур метнулся к двери — он заранее планировал двойной прыжок, так что особо не растерялся.

Как частенько случается, секунды растянулись, поползли, застыли… Казалось, он бесконечно долго летит в броске, а сопляк, распялив рот в удивленном, даже обиженном оскале, давит на спуск до хруста в пальце, и ничего, конечно же, не происходит… н-на!