Александр Бушков - Возвращение пираньи

— Я очень рад вас видеть…

— Господи, и Мигель тут! Добрый день, Мигель! — Кацуба не был удостоен дружеского объятия, правда. — Боже мой, что с девушкой? Она ранена?

Донья Эстебания сорвала с пояса серебряный свисток на цепочке и прошила воздух пронзительной трелью. Из домика поодаль мгновенно выскочили несколько человек и припустили к ним.

— Не совсем, — осторожно сказал Мазур. — Понимаете ли… Девушку пришлось напоить. Нервы у нее совершенно расходились. Бедная девушка попала в лапы к злодеям, ее с большим трудом удалось освободить, мы всю ночь не спали, машина сломалась…

— Понятно, — решительно сказала Эстебания, ничуть не удивляясь, отдала громкие распоряжения.

Подскочившая челядь подхватила Лару и бережно, как хрустальную вазу, понесла к главному зданию.

— Сеньор Франсуа, — сказал Мазур, стараясь быть светским, насколько это у него могло получиться. — Сеньорита Ольга Карреас…

— По-моему, мы с вами где-то… Вы не дочь ли сеньора суперинтенданте Карреаса?

— Именно, — сказала Ольга так, что все светские потуги Мазура показались жалкой пародией.

— Как же, как же… Прошу в дом!

Еще один, в белом пиджаке, подобострастный, вежливенько стал забирать у Мазура сумку. Мазур невольно предупредил:

— Осторожнее!

— Что у вас там? — поинтересовалась хозяйка.

— Автоматы, — признался Мазур.

— Ну-ка, ну-ка… — Донья Эстебания бесцеремонно похлопала его по бокам, безошибочно нащупав обе кобуры. — Влад, вы, право, неисправимы — бегаете с автоматами, как ребенок, оружием увешаны, освобождаете загадочных пленниц… Ох, эти мужчины! Прошу в дом, господа, сеньорита! Мы с коммодором немного приотстанем, нам есть что сказать друг другу после долгой разлуки… Влад, ну-ка выкладывайте, — заявила она, едва остальные отдалились шагов на десять, предводительствуемые услужливым лакеем. — Я мгновенно сопоставила: сегодня ночью Тилькара выгорела дотла, там, по рассказам, была жуткая канонада, и вот появляетесь вы в неописуемом виде, увешанные всякими там аркебузами, с загадочной освобожденной пленницей… Ваша работа?

— Наша, — сказал Мазур покаянно.

— Значит, вы прикончили Гараев?

— Только двух, — сказал он угрюмо. — Младший в данный момент охотится за нашими скальпами. Если мы причиним вам неудобства, готовы немедленно покинуть…

— Что-о?! По-вашему, я способна прогнать старых друзей? Особенно тех, что наконец-то прихлопнули этих мерзких ladrones [36] Разбойников ( исп. ) . Влад, я решительно на вас обижусь… Вам и без того был бы обеспечен самый добрый прием, ну а теперь, когда вы укокошили Рамона с Франсиско… Здешнее общество вам будет рукоплескать.

— Я просто боюсь, что для вас возможны неприятности…

Донья Эстебания горделиво выпрямилась:

— Влад, вы в Куэстра-дель-Камири! В том самом поместье, где дедушка Гараев был кучером… Ясно вам? Эти молодые cabrones [37] Черти ( исп. ) были бельмом на глазу у приличных людей, жаль, что вам не удалось разделаться и с Мануэлем… Вот только объясните мне, каким образом во всю эту историю оказалась замешанной милая сеньорита Ольга? Вот на нее это решительно не похоже, сеньор суперинтенданте славится жестким, предельно старомодным воспитанием детей и не признает никаких новомодных веяний. Я слышала, конечно, что она очень самостоятельная юная особа, даже поступила работать в какое-то министерство, отнюдь не секретаршей, но представить ее среди тех, кто расстрелял из пушки дом Гараев, — это все же чересчур… Или эмансипация в столице зашла настолько далеко?

— Я вам постараюсь потом объяснить, — промямлил Мазур. — Очень уж устал…

— Понятно, вы же, бедняги, где-то болтались всю ночь… Ну, расскажете потом. Сейчас вас разместят в гостевых апартаментах, примете ванну, отоспитесь… Я вас познакомлю с Эрнандо. — Она неожиданно, совершенно по-девичьи зарделась. — Как жаль, что вы не сказали заранее, что собираетесь сделать, я бы с вами отпустила Эрнандо, он будет так разочарован… Впрочем, на его долю остается еще Мануэль, так что не все потеряно. Кстати, а пушку вы что, бросили?

— Честно признаться, мы обошлись без пушки… — сказал Мазур.

— Да? Еще лучше, я вами восхищена. Помните, коммодор… Нет, давайте лучше забудем, все, что было в прошлом, следует забыть, Эрнандо как-никак — моя последняя и окончательная любовь… Я, конечно, хочу сказать, что забыть прошлое следует исключительно частично — то, что касается нас с вами… а все остальное можно вспоминать, и даже вслух. Эту страшную схватку на русском теплоходе, когда вы меня так героически спасли… Помню, как увидела вас на носилках, окровавленного, сердце едва не взорвалось от горя…