Вячеслав Денисов - Тюремный романс

– Мне Локомотив за это денег дал! А Кусков зуб выбил за то, что я по ошибке в багажник его «мерина» автомат подкинул!

– А почему ты на дежурство с двумя автоматами выезжаешь? Новая волна?

Конечно, эти, окрестившие его «барсом», прекрасно знают, о чем спрашивают! И все, что им сейчас нужно, это признание в убийствах! В любом случае это не менты, потому зона не светит. Светит эта могила, и пока он молчит, она светит все ярче и ярче.

– Из этого автомата я Эфиопа расстрелял! Яшка велел «ствол» сбросить, а я хотел как лучше! Сунул в какой-то «мерс», а «мерс» Штукиным оказался! Вот и вынес он мне клык золотой! А первый мне выбил Рожин! Мне его убрать тоже Локомотив велел!

– За что? – надавил Пащенко.

– Не знаю! Не знаю, честное слово!! Зачем мне это утаивать, если я признался в том, что убил?! У Локомотива два придурка есть, Сорока и Подлиза! Вот они точно все знают!

Рольф, не выдержав криков, взорвался низким лаем и стал делать попытки встать на лапы. Разворачивался он при этом почему-то в сторону Зелинского.

– Тебя ненавидит моя собака, – заметил Струге. – Не понимаю почему. Поехали в город, Вадим… Я за руль сяду, а ты вызывай на место Быкова.

До города они не доехали. На четвертом километре Северного шоссе их настиг, а потом и обогнал темно-зеленый «Форд Мондео»…

Круто подрезав, он переместился из зеркала заднего вида под «Волгу» прокуратуры, словно на соревнованиях по автокроссу. Красные огни тормозных огней зажглись перед Антоном так внезапно, что он машинально вжал педали сцепления и тормоза в полик. «Волга», слегка потеряв управление, пошла вправо…

Стараясь избежать очевидного столкновения, Антон вывернул руль в обратную сторону и оказался на полосе встречного движения. Трасса была пуста, но Струге и не боялся лобового удара. Он понял, что потерял скорость вдвое, а для нового разгона для «Волги» требуется время…

Надежда на случайность была, но исчезла сразу же, когда водитель «Форда» снова появился перед прокурорской машиной, сбивая ее скорость еще на десяток километров.

– Что происходит?! – взревел Пащенко, стараясь руками найти нужную точку опоры. Сделать это было сложно, потому что Антон постоянно менял направление движения, заставляя пассажиров болтаться из стороны в сторону, как при шторме.

Наконец произошло то, ради чего водитель «Форда» так рисковал. Из открытого заднего окна иномарки появился ствол автомата, и сквозь шум рвавшегося в салон ветра прострекотала очередь. Инстинкт самосохранения в эту минуту не сработал только у собаки. Все остальные, окончательно поняв, что происходит, пригнули головы к коленям…

Несколько пуль, прошив машину, оставили в переднем и заднем стеклах «Волги» лишь маленькие отверстия, окруженные паутиной. Основная же очередь пришлась на боковые каленые стекла, которые осыпались, как труха.

А «Волга», окончательно освободившись от водительской прихоти, полетела туда, куда ей показалось полететь удобным. Вылетев с проезжей части, она оторвалась от асфальта, и шум покрышек от трения о грунт на мгновение стих. Но уже в следующую секунду в салоне раздался такой грохот, что все пассажиры на секунду потеряли точку опоры.

Таранящего удара не избежал никто. Пащенко, вломившись головой в лобовое стекло, выдавил его со своей стороны наружу, а Антон, вмявшись грудью в руль, почувствовал едва слышимый хруст. Руль или ребро?..

Обратно на сиденья они откинулись одновременно.

А Зелинский…

Придерживая ладонью рану на левом плече, он, словно заяц, петлял в сторону леса.

Антон поднял тяжелые веки и, хватая сдавленными легкими воздух, воткнул взгляд на остановившийся на обочине «Форд». Из иномарки неслышно выбрался человек в черном свитере и сильно потертых джинсах…

Подняв ствол новенького «АКС» вверх, он одним движением перевел предохранитель с автоматического огня на одиночный и уложил оружие цевьем на створку открытой двери.

– Вадим… – прошептал Антон.

Понимая, что время есть, пока не упал Зелинский, а оно закончится уже через несколько секунд, он дотянулся до ручки двери Пащенко.

Сухой треск выстрела…

Нажав ручку, Антон толкнул дверь. «Волга» стояла под наклоном, поэтому больших усилий не требовалось. Едва освободившись от замка, она сама отшатнулась в сторону.

Упершись рукой в плечо друга детства, Струге краем глаза посмотрел на Зелинского. До леса тот добежал. До первого дерева, стоящего на его опушке. И сейчас висел на нем, стараясь руками удержать вес, который уже не держали ноги…