Вячеслав Денисов - Иди и умри

– Пащенко, ты-то хоть понимаешь, что происходит?

Приблизившись к корчащемуся владельцу джипа, тот молча покачал головой.

Присел перед молодым человеком и судья.

– Совсем недавно я объявил шестилетний приговор отморозку, изнасиловавшему женщину. Женщина эта не из высшего света, скорее из света вот таких людей, какого я вижу перед собой. Но получилось так, что отморозок родился в довольно известной в Тернове семье и ход моего судебного расследования пришелся не по вкусу самой семье и друзьям того малого. Сначала, Пащенко, меня стремились уговорить. Потом напугать. И, наконец, по всем правилам братвы, прикупить. Так появились двое, принесшие доллары. Когда же выяснилось, что судья Струге еще более отмороженный, чем они сами, сподвижники любителя беременных женщин решили поставить точку. Видишь ли, Вадим Андреевич, если ты, в чем я очень сомневаюсь, не знаешь правил игры подобных людей, я тебе поясню. За отправление в зону авторитетного человека с неавторитетной статьей обязательно должен кто-то ответить. В зоне ведь как? Будь ты на свободе хоть папой римским, но если тебя через твой конец повязали, то быть тебе за колючей проволокой римской мамой. А кто, по-твоему, ответить должен, если все замкнулось на одном-единственном человеке? Упрямце Струге. Ничего уже не вернешь, все ходы сделаны, но ответить ему придется.

Поднявшись на ноги, Струге отряхнул брюки.

– И сейчас я хочу знать, парниша, кто убил милиционера Звонарева, пристава Миллера и ранил второго милиционера.

– Струге, я не провидец, но осмелюсь предположить, что быть судьей тебе не больше суток. Ты должен догадываться, чей номер телефона я наберу в первую очередь, едва поднимусь из этого погреба…

Судья внезапно успокоился.

– Хорошо. Мы сейчас делаем так. Я еду за твоим товарищем, тем, что за рулем «Паджеро». Уверен, что он окажется умнее и позволит снять с себя правдивые показания. Учитывая тяжесть содеянного, он, в отличие от тупого друга, будет валить все на окружающих. Оппонировать ему будет некому, потому что тупой друг, который мог бы это делать, сидит в подвале. Но долго он сидеть не будет. Когда следствие удовлетворится показаниями, я вернусь к нему. Как только выяснится, что он по-прежнему туп, я сразу его пристрелю. Зачем, спрашивается, он, тупой, мне нужен? В отличие от вас, рисковых, у меня не будет проблем с перевозкой трупов по городу в служебной машине Центрального суда. «Волгу» председатель мне даст, чтобы перевезти жену из дома в больницу. Так я спокойно довезу твое тело до Терновки. Там, в районе Серебряной протоки, утоплю и сделаю так, чтобы его нашли не весной, а через два часа. Киллер, маленький человек, похожий на Джеймса Бонда в последнем исполнении, увидев по телевизору ваши тела, отвалит домой и тем самым закроет разработку версий в отношении того, кто тебя убил. Но его не найдут ни за что в жизни. Ты слышал, чтобы хоть одно убийство заказчика исполнителем было раскрыто? Тем более что ментам некогда, они по полнолуниям оборотней лохматят.

– Итак, – отдышался Струге, – что мы имеем? Как сказал один мой знакомый, «получив инфорацию о смерти того, кто тебе уже заплатил половину, легче свалить с этой половиной, нежели делать работу, за которую тебе вторую половину уже не заплатят»… Закрывай замок, Вадим Андреевич. Только сначала мобильник у товарища изыми.

– Эй! – неслось им вслед. – Эй, гады!.. Подождите, мать вашу!! Не уходи, Струге!..

– Ушам не верю, глазам не верю, – сказал Пащенко, когда они выбрались на свежий воздух. – Ты на самом деле уверен в том, что делаешь? Кроме обломанных бычков, у тебя есть еще какие-нибудь доказательства того, что Кургузов – подставка в игре братвы, мстящей судье за приговор?

– Нет.

Вадим выронил ключи, но поднимать их не торопился. Ему слишком очевидны были последствия. И теперь ему было нестерпимо досадно оттого, что не заставил Антона рассказать об идее перед тем, как она начала реализовываться. Впрочем, он знал, что это было бы бессмысленно. Струге молчал не из желания удивить друга, а по причине того, что в противном случае Пащенко ни за что бы на такое не пошел.

– Очень мило, – заключил он. – Теперь даже глупо спрашивать о том, что делать дальше. Мне с определенной ясностью видится джип «Паджеро», являющийся планом «Б». Как ты сказал? Второй план ничем не отличается от первого? Если это так, то я тебя поздравляю. Можно спокойно ехать домой и спарывать с кителя погоны старшего советника юстиции.