Владислав Ахроменко - Дембель против бандитов

— Жив? — осторожно выглядывая из кювета, прошептал Илья.

— Да, — простонал Ковалев, лежа на спине. — А ты?

— «Ствол» давай.

Митя протянул оба «ствола» — заевший «парабеллум» и «ПМ». Схватив «Макаров», Дембель несколько раз выстрелил в сторону бандитской машины, уже стоявшей бампер в бампер к «девятке». Со стороны «копейки» прозвучали ответные выстрелы. Пассажирская дверка открылась, и из салона показался силуэт Антипа. Зафиксировав силуэт на мушке, Корнилов нажал на курок, но пистолет ответил лишь глухим клацаньем: кончились патроны.

— Твою мать, — прошептал Илья убито. — Митя, «парабеллум» давай.

— Заел «парабеллум».

— Все равно давай!

Видимо, бандиты поняли, что у беглецов кончились патроны. Сникерс, выйдя из-за руля, сразу же направился к «девятке», а Антип уселся за руль «копейки».

Илья судорожно дернул затвор «парабеллума» — тот не поддавался.

— Приплыли… — уныло проговорил Корнилов. — Етить твою мать!

И тут его осенило: лимонки!

Ведь Митя нашел под сиденьем «девятки» две гранаты. Это удача! Это спасение! Бандюки наверняка не знают, что он, Дембель, лучше и дальше всех в роте бросал гранаты — и не только учебные.

— Лимонки давай! — страшным шепотом приказал Илья.

Ковалев послушно протянул гранаты…

Два мощных взрыва слились в один, и тут же полыхнул третий — это сдетонировали канистры с бензином, лежавшие в багажнике «девятки». Всколыхнулась земля, горячая волна взрыва обожгла лица беглецов, на мгновение прижала к проталинам сухую прошлогоднюю траву.

Дембель осторожно поднял голову…

Обе машины пылали ярким пламенем. Огонь освещал пустынную трассу, багровые блики ложились на асфальт, будку стрелочника и бесконечную череду мазутных цистерн. В трещавшем костре силуэты обоих автомобилей словно таяли, растворяясь сахаром в чае. Крыши уже раскалились до неестественно яркого малинового цвета. Ветер трепал языки пламени, сдувал огонь в сторону. Несомненно, не спасся никто.

Илья жестко улыбнулся, повертел в руках бесполезный «парабеллум» и, взяв его за ствол, с неожиданным остервенением швырнул в сторону железнодорожной насыпи.

— «Парабеллум». Бундесвер. НАТО. Говно, — резюмировал он. — Ладно, Димка, придется тебя до города на руках тащить…

Зима миновала незаметно. С каждым солнечным днем на улице таяло, сияло, позванивало с крыш, и к концу марта набухли и выстрелили свежими побегами липкие почки. Отшумела Пасха, отзвенели колокола Петропавловского собора и Екатерининской церкви, отоспались и протрезвели после праздников граждане, и жизнь в городке плавно вкатилась в прежнюю колею — серые будни, ставшая привычной нищета, переполненные автобусные остановки по утрам, сдача стеклотары по понедельникам, жаркая банька в субботние вечера и дикие, пьяные загулы по выходным.

Будто бы ничего и не было: ни взрыва бандитского «скорпа» на трассе, ни перестрелки у «Метрополя», ни последовавших после этого ментовских репрессий, ни загадочного двойного убийства Сникерса и Антипа у железнодорожного переезда.

Впрочем, изменения и в жизни городка, и в жизни некоторых его обитателей все-таки произошли, и заметные.

Сергей Иванович и Елена Николаевна Корниловы благополучно переехали в свою спиртзаводскую квартиру. Был суд, и решение его прозвучало справедливо: сделку по обмену жилплощади считать недействительной, так как, во-первых, она была совершена насильственно, а во-вторых, в обменных документах не стояла подпись гр. И. С. Корнилова.

Против государственного нотариуса Цысик В. А. было возбуждено уголовное дело сразу по двум статьям: как оказалось, подобные сделки с имуществом она заверяла неоднократно.

Следственная бригада, прибывшая из Москвы, ввергла в трепет едва ли не все городское начальство. Продажные мусора из ГОВД, коррумпированные чиновники из мэрии и исполкома, руководители налоговой, мелкие сошки из прокуратуры весь март тряслись и садились, садились и плакали. Подполковник Гаврилов сдал дела еще в середине февраля — его без шума выперли на пенсию.

Не обошлось без курьезов.

Так, оказавшись на нарах, Владимир Лысенко, мелкая сошка из мэрии, известный в городе педераст, неожиданно нашел свое счастье в качестве внутрикамерной девочки общего пользования.

Рубоповцы и чекисты всерьез пошерстили местных бандитов — и злобинских, и шашелевских. Большая часть их была арестована, некоторые пустились в бега, но дальше Московской области убежать никому не удалось. Бандитов ловили, били и водворяли в следственные изоляторы. Как утверждали в городке сведущие люди, против некоторых готовились образцово-показательные процессы.