Сергей Зверев - Компромат на президента

– Наводит. Пройдем на кухню, я хочу выпить воды. Я разволновалась, разнервничалась, испугалась. Я тебя, честно говоря, приняла за грабителя или убийцу.

– Я похож на убийцу?

– Похож, у тебя глаза человека, способного убить, – Лада изящно взмахнула рукой.

– Да, – согласился Клим, – и ты в этом убедилась на собственном опыте.

– Я не хочу, чтобы меня окружала смерть.

Клим подал стакан с минеральной водой. Лада жадно выпила, оставив на краю стекла след губной помады.

– Я слушаю, – женщина уселась, забросила ногу за ногу, затем, спохватившись, поднялась.

– Куда ты? – насторожился Клим.

– Ты испугался? – Лада с удивлением посмотрела на непрошеного гостя. – Хочу взять сигарету.

На столе появилась пепельница. Лада вернулась из комнаты с пачкой сигарет и блестящей зажигалкой. Но Бондарев уже щелкнул своей и поднес огонек к подрагивающему кончику сигареты. Лада сделала первую затяжку и тут же закашлялась.

– Я курю редко. Когда волнуюсь или когда случаются неприятности, – она щелкнула кнопкой кофеварки.

– Сейчас случилась неприятность?

– Еще не знаю, – пожала плечами Лада, и бусы на ее длинной шее вздрогнули.

Женщина тряхнула головой, приводя волосы в порядок, рукой их немного поправила и откинула на спину.

– Где может быть сейчас Хайновский?

– Не знаю.

– Ты давно с ним знакома?

– Я устала. Поговорим завтра. Уходи. Меня есть кому охранять.

– Нет, – сказал Клим, сбивая пепел, – кстати, у тебя хороший кофе.

– Да, хороший, – взглянув на банку с зернами, ответила женщина, – только аппарат варит его бездарно. С Хайновским у меня были совсем другие отношения, чем с тобой.

– Я знаю, – сказал Клим.

– Тогда какого черта спрашиваешь у меня, если тебе все известно?

Вдруг зазвонил телефон. Клим вздрогнул, а Лада Сельникова побледнела. Они вдвоем ждали – повторится звонок или нет. Телефон затрезвонил вновь.

Лада посмотрела на Клима, тот указал рукой на аппарат:

– Возьми трубку. Только никому не говори, что я у тебя, мы еще многого не решили.

Лада подхватила трубку и пошла в комнату. Клим поставил чашку на блюдце, поставил бесшумно, фарфор даже не звякнул, и стал прислушиваться.

– Алло!

– …

– Да, это я.

Клим, естественно, слышал лишь то, что говорила Сельникова.

– Все в порядке, не могла позвонить. О чем говорили с тобой, помню. Пока.

Клим спокойно смотрел на Ладу, когда она вернулась в кухню.

– Подруга звонила. Беспокоилась, все ли со мной в порядке.

– Конечно. Не оправдывайся, я не ревную.

– Я собиралась принять душ. В ванной, как и у тебя, нет защелки, и я запрещаю тебе входить, когда я буду там.

– Не сильно и хотелось.

– Ты останешься сидеть на кухне и шагу с нее не сделаешь.

– Выйдешь из душа, поговорим и об этом. Возможно, у тебя поменяется настроение.

– Никогда. Я ставлю условие: если ты остаешься, то все между нами будет кончено. Если уйдешь прежде, чем я покину душ, то, возможно, тебя ждет продолжение.

Тем временем во дворе дома появилась «веселая» парочка. Двое мужчин, поддерживая друг друга, плелись по проезду. Они негромко напевали что-то веселое из своей комсомольской юности. Один из них – усатый, остановился, пьяно пошатываясь, вскинул руку, указывая на луну:

– Смотри! Морда такая же круглая, как у твоей бабы!

– Пошел ты, – ответил молодой.

– Ну и пойду… отлить, – оскалил зубы усатый.

Он подошел к «Жигулям», примостившимся у стены, стал у заднего крыла и принялся возиться с замком брюк. Водитель на мгновение оторопел от такого нахальства, а затем открыл дверцу, высунул голову наружу:

– Мужик, ты охренел…

Договорить он не успел, получив от молодого резкий удар обрезком арматуры в основание черепа. Оба, и усатый, и молодой, тут же «протрезвели». Они сноровисто забросили неподвижного охранника на заднее сиденье. Во двор тут же въехал серебристый микроавтобус.

– Жди здесь, мы скоро вернемся, – бросил усатый, – дверцу открой, чтобы время не терять, – и побежал к подъезду вслед за молодым.

Лада, уже собрав одежду, поднялась с корточек у платяного шкафа в спальне. Сквозь шум душа она смутно услышала, как хлопнула входная дверь.

«Неужели ушел? – честно говоря, ей не хотелось оставаться одной, но злость на Клима не проходила, – бросил меня одну в ФСБ, теперь вломился в квартиру без приглашения. Я должна его поставить на место».

Лада решительно вышла в прихожую в надежде, что Бондарев просто решил ее разыграть – хлопнул дверью, а сам остался в квартире, – и остолбенела. Усатый, лицо которого она прекрасно запомнила, держал ее на прицеле пистолета.