Сергей Зверев - Арктическая жара

– Да, это и вправду интересная новость. Я только одного не могу понять: почему молчат америкосы? Неужели они вот так запросто отказались от претензий на право разработки? Как-то это на них не сильно похоже. Обычно ведь они во все дырки без мыла лезут. И не смотрят, приглашали их или нет. Они же уверены, что им весь мир принадлежит! А тут ни гугу?

– Ни гугу. О них по телику даже словом не обмолвились. Сам удивляюсь.

Их разговор был очень хорошо слышен десантникам, которые живо заинтересовались «народной молвой». Рассуждения посетителей кафе их нисколько не удивили. Лишь сама подача информации вызвала ироничные усмешки. Локис и Галченков невольно переглядывались и мимикой изображали свою реакцию на ту или иную обывательскую реплику. Кому как не им было хорошо известно о едва ли не всех перипетиях недавней арктической трагедии и последующей череде событий.

Володя и Саня знали причину молчания американцев. Правительство Соединенных Штатов не рискнуло претендовать на шельф. Слишком уж весомые контраргументы этому имела российская сторона. США опасались, что в ответ на их претензии русские обнародуют информацию об их гнусном преступлении против мирных полярников. Норвежцы же в данной ситуации оказались в весьма выигрышном положении. За неразглашение подробностей событий, связанных с катастрофой на полярной станции, они получили своеобразный утешительный приз. Таким призом и стали упомянутые десять процентов.

– Вот видишь, какие новости по телевизору показывают, – негромко сказал товарищу прапорщик. – Оно в принципе и правильно. Не нужно лишний раз будоражить народ. Жаль только, что этот самый народ никогда не узнает о героях-соотечественниках.

– Ты это о себе? – настороженно уточнил сержант.

– Да побойся бога! Конечно же, не о себе. Но и, прости, не о тебе. Я за славой не гонюсь. Думаю, что и ты тоже. Мы выполнили свой долг. Мы живы. Что еще надо! А вот за погибших на спецзаданиях русских ребят очень обидно.

– Возможно, когда-нибудь их именами назовут улицы, а девчонки будут вешать их фотографии над своими кроватями, – с грустинкой в голосе заметил контрактник. – А сейчас их жизнь и смерть составляют государственную тайну.

Молодая официантка принесла их заказ. Десантники взяли каждый по бокалу пива.

– Предлагаю помянуть всех парней, о гибели которых в теленовостях никогда не говорят, – произнес Локис.

– Да, за них…

Они не успели пригубить пиво, как в кафе появился милицейский наряд. Милиционеры сразу же направились к ним, не обращая внимания ни на других посетителей, ни на персонал. Это был тот самый наряд, который ранее пытался задержать десантников на выходе с кладбища. Лейтенант Олег Парис подошел к ним и с ехидной улыбкой промолвил:

– Ну что, старые знакомые? На этот раз вам ускользнуть не удастся. Но на всякий случай хочу вас попросить не делать глупостей.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – тут же среагировал Владимир. – Разве мы с вами знакомы? Лично я вас вижу первый раз в жизни. Может быть, мой друг вас знает?

– Да не знаю я его, – стал подыгрывать Александр. – Вы нас в чем-то обвиняете? Выражайтесь немного яснее. А то мы не сильно любим шарады. По крайней мере, шарады с участием милиции нам не очень нравятся.

Командир наряда позеленел от злости. Он бы уверен, что перед ним находились тем самые «кладбищенские беглецы».

– Я бы советовал вам не играть со мной в эти игры, – после секундного замешательства предупредил Парис. – Не нужно здесь «включать дурочку». Мы люди опытные и знаем, как ваш брат умеет отпираться. Поэтому вам лучше сейчас же прекратить этот глупый спектакль и во всем сознаться. Я прекрасно вас двоих помню. Мои подчиненные тоже вас моментально узнали. Проедемте в отделение.

Бойцы посмотрели на лейтенанта, затем друг на друга и одновременно пожали плечами.

– Мы законопослушные граждане, – заявил Володя. – Я убежден, что произошла какая-то нелепая ошибка. Вы явно нас с кем-то путаете. Но раз вы настаиваете проехать с вами в отделение, то мы не станем возражать. Пускай будет по-вашему. Вы все-таки представители правопорядка.

– Да-да, – наигранно поддержал друга Саня. – Надеюсь, что в отделении вы быстро разберетесь и осознаете свою ошибку. Будет прискорбно, если преступники, похожие на нас, останутся разгуливать на свободе. Правда, простите, что не могу вам предложить два запястья для наручников.

Парис внимательно посмотрел на одного из подозреваемых. Бинт и перевязь навели его на определенные размышления и лишь еще больше укрепили в своем мнении.