Сергей Москвин - По силам только профи

Анна повернулась к задержанному. Выглядел он неважно, глазки уже не строил, а все больше хмурился.

– Вы хотите дать показания? – официальным голосом спросила Анна. Прозвучало очень солидно – «дать показания». И поспешно включила на телефоне диктофон, чтобы не пропустить ни одного слова.

– Мы не собирались его убивать. Все получилось случайно, – тихим голосом повторил Мухин, глядя не на нее, а куда-то в потолок.

Ах да, он же не может поворачивать голову.

– У француза была карта «Золотая виза». А Лерка подсмотрела код, когда он в банкомате деньги снимал. Вот и подговорила меня карту выкрасть… Сказала: на такой карте может до четверти миллиона баксов быть. Она давно с фирмачами трется, знает. Ну, я и послушался…

Мухин часто прерывался. Со сломанными ребрами и сковывающим горло воротником ему трудно было говорить. Анна поднесла телефон ближе к его губам.

– Продолжайте, Павел. Я вас внимательно слушаю.

– Лерка француза из гостиницы выманила, привела в ресторан, а мне велела в машине ждать. У нее уже и клофелин был припасен. Где-то через час выходят. Француз натурально на ногах не стоит. Я еще подумал: не переборщила ли Лерка с клофелином? А ну как иностранец коньки отбросит. Лерка его в машину затолкала и давай карманы чистить. Только бумажник вытащила, а француз на воздухе, видно, проветрился, в себя пришел и Лерку за лапу – хвать. Она в крик и давай вырываться. А он крепкий, не отпускает. Я попробовал их разнять, куда там. В салоне еще тесно, не развернешься. Ну, я дубинку схватил… У меня в машине всегда дубинка. Иногда приходится клиентов успокоить или всякую шпану, которая начинает к девкам вязаться. В общем, дал я дубинкой французу по башке, чтобы он Лерку выпустил. Всего-то раз ударил! Да неудачно, в висок угодил. Я и знать не знал, что так получится. Даже не сразу сообразил, что он загнулся. Ну а когда мы с Леркой поняли, что к чему, поздно было. Он уже не дышал. Лерка сразу свалила, только сначала выгребла у покойника все деньги и карточки. А мне велела от трупа избавиться. Говорит: ты его убил, ты и прячь. Что мне было делать? Вывез я тело за город и закопал.

– Вы прямо жертва обстоятельств, Мухин, если вас послушать, – раздалось сзади.

Анна обернулась. За ее спиной стоял Егоров в накинутом на плечи медицинском халате. А она и не услышала, когда он вошел.

– Вот актер вы действительно хороший. Это я признаю. Даже мою помощницу разжалобили. Вон она как вас участливо слушала. Только не подтверждается ваша жалостливая история фактами. Кроме упомянутой вами «Золотой визы», у Плужниковой при себе были «Американ-экспресс» и две «Мастер-карт». Всего четыре карты. Подсмотреть шифры четырех разных карт она, разумеется, не могла. Тем не менее только за вчерашний день по этим картам в различных банкоматах Москвы были получены наличные на общую сумму более ста тысяч долларов. Как раз столько денег у вас обоих мы и обнаружили.

Егоров подошел ближе и, присев на край больничной кровати, заглянул Мухину в лицо.

– Рассказать вам, как было дело? – ледяным голосом спросил он. По спине Анны даже пробежал холодок. – Плужникова действительно отравила француза клофелином. Это точно. Но убили его вы не случайно и не сразу. Сначала вы угрозами и пытками заставили его назвать вам коды всех четырех банковских карт. Потом Плужникова проверила эти коды, получив в банкомате наличные, и сообщила вам об этом по сотовому телефону. Вот тогда вы и убили француза!

– Врет она, сука, – прохрипел в ответ Мухин. – Невинной овечкой прикидывается. А у самой, когда бумажник у француза вытащила и там еще другие карточки обнаружила, глазенки так и заблестели. Мне говорит: надо и с этих карт бабки снять. Давай отвезем этого козла в укромное место и поговорим с ним как следует. А как он пароли назвал, меня с ним оставила, а сама побежала деньги снимать. А потом звонит: у меня, мол, все в порядке, а ты давай там заканчивай. Как подставила, сука. Я, значит, убийца, а она вроде как и ни при чем.

– Не волнуйтесь, Мухин, обелить себя вашей сообщнице не удастся. За организацию похищения и убийства иностранца ей ответить все-таки придется. А вы, если окажете помощь следствию, ответите только за себя. Покажете, где спрятали труп?!

Мухин прикрыл глаза.

– Покажу.

Это было полное признание или, как говорят опера в телесериалах, полный раскол.

Под автомобильными покрышками, сгнившими деревянными ящиками и обрывками полиэтиленовой пленки обнажился прямоугольник свежевскопанной земли два метра в длину и примерно метр шириной. У Анны учащенно забилось сердце. Неужели неуловимый взрывник по прозвищу Пиночет, игравший чужими жизнями, в том числе и ее собственной, закончил свой жизненный путь здесь, на мусорной свалке? Он, безусловно, считал себя хозяином жизни, фактически богом, распоряжающимся чужими судьбами, а в итоге сам оказался среди гниющих отбросов. Может быть, в этом и есть высшая справедливость? Анна взглянула на стоящего рядом Егорова, но по его непроницаемому лицу невозможно было понять, о чем он сейчас думает. Павел Мухин тоже смотрел на происходящее без особых эмоций. Признавшись в убийстве, он как-то сразу поразительным образом успокоился. И давая свои пояснения следователю о том, где и как прятал тело, вел себя на удивление обыденно. Возможно, виной тому были полученные при аварии травмы: шея Мухина по-прежнему находилась в ортопедическом воротнике, а левая рука в гипсе, да еще и на деревянной распорке. Но Анна была уверена: все дело в том, что Мухин попросту не представляет, кто стал его жертвой.