Сергей Зверев - Таежный спрут

– Сифонит, – прошептала Алиса. – Холодно здесь…

– Лишь бы не страшно, – он выключил фонарь и взял девочку за руку. Ладошка у Алисы была холодной и слегка дрожала.

– Туманов… – Девчонка приподнялась на цыпочки и зашептала ему в ухо: – Ты меня извини за нескромность… Можно тебя попросить?

– В туалет хочешь? – догадался он.

– Нет, не хочу, – она немного растерялась. – У меня к тебе другая просьба… Ты такой сильный, Туманов… Можно, я в тебя влюблюсь?

– Можно, – крякнул он, – но это не принесет тебе счастья. Я люблю старых и толстых.

Алиса возмущенно засопела.

– Ты извращенец?

Он не смутился.

– Не совсем. Просто у меня такие, мм… преференции. Предпочтения. Тебе не понять.

– Хорошо, Туманов… – Он испугался, что она откусит ему ухо. – Черт с тобой. Через пять лет мне будет восемнадцать, я стану старой и толстой. Подождешь меня пять лет?

– Подожду. В консервной банке. Алиса, охота тебе пороть всякую чушь? Мы носимся, заломив рога, вторые сутки, а ты все никак не можешь понять, что опасность, в которой мы с тобой по уши, – смертельная. Или тебе нравится это слово?

Воистину, проявления страха безграничны. А в исполнении Алисы – полный спектр: от безрассудной храбрости до стремления выскочить за первого встречного.

Несколько минут они простояли в молчании. Когда привыкли глаза и стали видны бледные полосы света, струящиеся через перегородки, тронулись в путь.

Вдоль коридора тянулись сумрачные помещения, заставленные оборудованием. Серые стены, какие-то угловатые электрошкафы, будки, посты управления. Раздавались приглушенные голоса. Некто в сером халате возился со шваброй – гремело половое ведро и шлепала тряпка. Второй стоял спиной у небольшого жужжащего станочка и разрезал круглой пилой армированный шланг. Основная часть помещения напоминала аппаратную, остальная – механическую мастерскую. Табличка на двери по понятным причинам отсутствовала. Дверь находилась в конце коридора, метрах в трех от тупиковой стены, и, судя по всему, не являлась единственным входом в аппаратную: сквозь щели очерчивалась еще одна дверь – около нее и стоял отрезной станок и мужик, терпеливо грызущий рукав.

Туманов довел Алису до тупика. В углу царила темень, свет не проникал сквозь щели в досках – с той стороны все пространство от пола до потолка занимал шкаф. В случае опасности он помог бы раствориться в этой темени.

– Ждем, – шепнул Туманов.

– Чего? – откликнулась Алиса.

– Не знаю, – он пожал плечами. – Но грамотная разведка не терпит суеты – говорю тебе как бывалый лазутчик…

– Что, Сергеич, опять нелады? – донесся из-за стены комариный писк уборщика.

– И не говори, Макарыч, – проворчал электрик. – Совок неистребим. Все, чего касаются наши руки, летит к чертям. Вчера барахлил Полигон, сегодня с утра пораньше – Центрифуга. Воздух поступает, а механика – ни в какую. Проклятие какое-то. Ну пусть колдуют… Мое дело маленькое, рубильником – шварк! – и побежало. Позвонят – включу. Не позвонят – не буду. Уж в моих-то поприщах всегда порядок, ты не волнуйся…

Опять взревел станок. Хищный звук разрываемой резины – словно кому-то вспарывают живот.

– Китаёзинам – лафа, – бормотал уборщик, – за все утро в Центрифуге ни одного жмурика. Курорт… Сергеич, у тебя сигаретки не найдется? – Фальцетик стал откровенно заискивающим. – Дай штучку, я верну… Гадом буду – верну. С понедельника начнут выдавать – и рассчитаюсь.

– Шакалишь, Макарыч? Ладно уж… – Станок протяжно взвыл и заглох. – Давай курнем. Держи. Да не лезь вонючими лапами, сам выну…

Настала тишина. Было слышно, как уборщик жадно затягивается.

– Спасибо, Сергеич, за мной не подгорит, сочтемся… Не страшно тебе тут одному-то сидеть среди этих дрыгалок?

– Да ты ошалел, Макарыч! Полгода, почитай, сиднем сижу. Чего мне менжеваться?

– О ЧП вчерашнем слышал?

– Да вы свои ЧП, Макарыч, засуньте себе…

– Не скажи, Сергеич, не скажи… Митька Шибаренко по секрету разболтал: на второй линии Сыча замочили – мусорщика тамошнего. И не ножом пырнули, как всегда пыряют, а из автомата… Огнестрел, понятно? Не разборка…

– Макарыч, мне, серьезно, по барабану. Ну, замочили – и ладно. Не поладил с охранниками, те и шмальнули сгоряча, эка невидаль.

– А второго мусорщика, не помню как его… нашли у западных ворот. Чуть не окочурился, бедняга. Голова пробита, мозги набекрень, несет не поймешь что. Какому-то трубочисту из Центральной по хребту вломили… Покойника нашли, у котельной. Не наш, сказывают, парень, не местный.