Олег Приходько - Запретная зона

Он несколько раз присел, отжался, отгоняя аморфное состояние, хотел сходить в сестринскую отнести Зое чашку с блюдцем, но подумал, что там может оказаться врач, и через него о нарушении инструкции станет известно Нежину. Крильчук вернулся в кресло, достал из кармана книжку — какой-то американский триллер, записанный с экрана — и попытался читать, но строчки прыгали, буквы сливались в серые размазанные полосы, будто пыль попала в глаза. Он с досадой подумал об отведенной ему, молодому, вышколенному контрразведчику роли сиделки, о том, что на эту роль подошел бы и постовой милиционер, но тут же решил, что раз послали его, значит, здесь и нужен молодой и вышколенный, и быть может, на этом участке решается сейчас успех работы всей группы, если этот Лжелеонидов завтра заговорит, то и ему, лейтенанту Крильчуку найдется боевая работа — по захвату тех, кого он назовет на допросе… Вон, Арнольдов — капитан, старше по званию, тоже сидел здесь весь день — и ничего… Раз секретно — значит, секретно… никаких постовых… группа из отбор… ных… спецов… круг ограничен… постановлением… генерального… гор-дить-ся… надо…

Книжка упала на пол, но лейтенант Сергей Крильчук был уже не в состоянии поднять ее: запрокинув голову, он погрузился в глубокий сон.

Каменев вышел во двор. Солнце уже село, но прогретые стены и асфальт дышали теплом. Запах прелых листьев смешивался с дымом костров на окрестных дворах. На тюремной стене в строительных лесах алел транспарант:

«ИСПОЛНЕНИЕ НАКАЗАНИЙ НЕ ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ ПРИЧИНЕНИЯ ФИЗИЧЕСКИХ СТРАДАНИЙ ИЛИ УНИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДОСТОИНСТВА».

«Если инструкция нарушается "во имя гуманности", не проще ли вообще поить приговоренных снотворным и расстреливать во сне? — подумал Каменев. — Тогда придется всего-навсего подделать одну подпись — в графе "С содержанием ознакомлен…"

Он вышел на улицу, сел в поджидавшую у ворот «волгу», распорядился:

— На Каштановую, 32.

— Вы в самом деле считаете, что разделение общества — естественный процесс? — спросил разговорчивый лейтенант, едва машина, развернувшись, устремилась к центру города.

— Ты о чем?

— Вы сказали…

— Разве я о чем-то говорил?..

— Извините, — поняв, что с историческими дискуссиями придется повременить, Андреев отвернулся к окну и больше не проронил ни слова.

Дом на Каштановой, 32, был крепостью его хозяина: добротный, за высоким забором, крытый свежевыкрашенной зеленой жестью. На звонок в калитку первой отозвалась здоровенная черная псина, сидевшая на цепи, дверь в оплетенном лозой фасаде отворилась, и к воротам поспешила молодая брюнетка в цветастом переднике.

— Отаров Георгий Рафаэлович здесь проживает? — поздоровавшись, спросил Каменев.

— А его сейчас дома нет, он на работе.

Каменев посмотрел на часы:

— И часто он так задерживается?

— Да нет… Только сегодня почему-то. Ему передать что-нибудь?

— Спасибо, я на машине, сейчас к нему заеду. Не подскажете, где это находится?

— А-а… Очень просто! Вы бывший райком знаете?

— Ну конечно! — соврал Каменев, полагая, что уж такую-то достопримечательность водитель найдет наверняка. — Спасибо вам, до свидания…

«Только сегодня почему-то задержался», — вспомнил Каменев по пути, разглядывая неказистые домики на темных южанских улицах. — А чего ему, собственно, задерживаться? Ведь юрисконсульт — не бухгалтер, который не успевает в урочное время подготовить годовой отчет…»

Бывший райком размещался в двухэтажном здании, облицованном желтой плиткой. Помещения были заняты под офисы, о чем свидетельствовали таблички у двери.

«МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФОНД "ПРОМЕТЕЙ". Южанское отделение», — прочитал Каменев на одной из них.

Поднявшись по лестнице, устланной красной, протертой до дыр грязной дорожкой (вероятно, это все, что осталось от бывшего райкома), он дошел до комнаты «28» с надписью «ЮРИСКОНСУЛЬТ», постучал и, не дожидаясь ответа, перешагнул порог.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — посмотрел на него поверх очков сухощавый человек лет пятидесяти с плешью на темени, прикрытой зачесанными набок волосами.

— Я хотел бы получить консультацию, если можно, — Каменев поставил стул к заваленному бумагами столу и, повесив, плащ на спинку, сел.

— Вообще-то мы уже не работаем, — растерялся юрисконсульт. — И консультаций частным лицам не даем.

— Георгий Рафаэлович Отаров? Я не ошибся?

— Да… С кем имею честь?

— Майор Каменев из МУРа, — Каменев предъявил удостоверение, полагая, что этим пока можно ограничиться. — Александр Александрович, если угодно.