Олег Приходько - Запретная зона

— Хорошо. Тогда у меня есть два предположения. Возможно ли, что кто-то забрал Сотова из тюрьмы перед казнью?

— Основанием отбытия уголовного наказания и применения к осужденному мер воздействия является только приговор суда, вступивший в законную силу. Перевод осужденных в другие исправительно-трудовые учреждения производится на основании статей 56 и 57 Исправительно-трудового кодекса Российской Федерации.

— Спасибо, — терпеливо дослушав до конца, поклонился Каменев. — Повторить вопрос?

— А ответ повторить? — парировал Камаев. — Что значит «кто-то забрал из тюрьмы перед казнью»?

— Разве приговоренных никогда не забирали, скажем, для работы на урановых рудниках?

— Забирали. Но при этом не фальсифицировали документов.

— Ну уж! — улыбнулся Каменев. — Какой же смысл составлять протокол «об изменении меры пресечения» официально, если другие формы смертной казни не предусмотрены законодательством?

— Прошение о помиловании удовлетворяется, мера наказания в виде казни заменяется 15 годами содержания в лагере особого режима. А уж где будет работать заключенный — на урановых рудниках или на конфетной фабрике… По крайней мере, мне за полтора года работы не приходилось подписывать документ о приведении казни в исполнение без предварительной констатации факта смерти врачом. Я готов выслушать ваше второе предположение, — сказал робот.

— Не могли ли подменить приговоренного на этапе?

— Кто?

— Не знаю. Пока.

Каменев несколько секунд подумал.

— Теоретически могли. Если нашелся доброволец, согласившийся на пластическую операцию и имитацию особых примет, а также смертную казнь…

— …или был введен в заблуждение, скажем, обещанием амнистии, помилования, последующей организации побега и крупного вознаграждения в придачу? — продолжил Каменев.

— А кто он, собственной, такой — этот рецидивист, убийца Сотов, чтобы возникла столь острая необходимость во что бы то ни стало сохранить ему жизнь? — задал робот риторический вопрос.

— Логично. — Каменев понял, что большего от него не добьется. — Могу я попросить у вас копии этих документов? — задал он риторический вопрос, прекрасно понимая, что при его полномочиях начальник тюрьмы отказать не имеет права.

— Разумеется. Это и есть копии, они приготовлены для вас. Чем-нибудь еще могу быть полезен? — Камаев посмотрел на часы.

Каменева так и подмывало брякнуть: «А что, пора идти расстреливать?», но вместо этого он попросил:

— Мне нужны адреса тех, кто в 1983 году нес ответственность за обеспечение законности действий органов, исполнявших наказания.

— Такую ответственность несут должностные лица. Полковник Яковлев, как я уже говорил…

— В таком случае, того, кто обязан принимать меры к выявлению и своевременному устранению нарушений закона, — окончательно перешел Каменев на язык кодекса. — А помимо надзирающего прокурора Отарова, если вас не затруднит, попрошу координаты бывшего тюремного врача Давыдова, и представителя МВД полковника Реусса. Разумеется, если они тоже не умерли. От рака желудка.

Подполковник Камаев молча снял телефонную трубку…

В девятом часу дверь в палату-одиночку, где помимо больного, лежавшего под капельницей, находился лейтенант Крильчук, тихонько отворилась, и на пороге появилась улыбчивая медсестра Зоя с чашкой чая и пирожным на блюдце.

— Попейте чаю, — сказала лейтенанту шепотом. — Свежий, только что заварила. Мятой пахнет.

— Спасибо, — поднялся навстречу ей Крильчук. — Вы сегодня всю ночь дежурите?

Она улыбнулась, игриво сделала ручкой и выскользнула за дверь. Крильчук подумал, что хорошо бы с ней познакомиться, несмотря на наличие жены и годовалого ребенка — так, на всякий случай.

Лжелеонидов дышал значительно ровнее вчерашнего. Вечером он опять приходил в сознание, оглядывал потолок испуганными глазами. Медсестра Лада перед сменой заменила ему капельницу, дежурный врач проверил пульс, пробормотал: «М-м, вполне, вполне», — и удалился в ординаторскую.

Крильчук с наслаждением выпил ароматный, начинавший остывать чай, съел пирожное. «Если все будет о'кей, и этот неизвестный в гипсе и бинтах заговорит, надо будет, прощаясь с персоналом, неприменно купить торт…» Он почувствовал, как сон смыкает ему веки. Сегодня днем, когда Валерка Арнольдов пришел ему на смену, стоило поспать. Но Нежин, руководивший оперативной работой, просил явиться в Генпрокуратуру, потом набежали домашние дела и поглотили время, запланированное на сон.