Юрий Гаврюченков - Кровавая баня Крупнера

– Колыванов Виктор Гаврилович, – прочел вслух Козарян. – Давайте ручку, распишус за получение цэнного груза.

– Повели, – скомандовал врач, бросив журнал в машину.

Козарян предупредительно придержал дверь, когда санитары буквально внесли немаленького, но усохшего на больничной диете "чистильщика". Начальник караула ждал их у открытой решетки.

– Сюда, – он отворил дверь в камеру. Санитары погрузили Колыванова на койку и быстро сдернули смирительную рубашку, которая была больничным имуществом. Начкар выпустил их на волю и захлопнул дверь. Замок автоматически закрылся. Он запер решетку и снял трубку висевшего на стене телефона.

– Ставь седьмую дверь и решетку, – приказал он. Оперативный дежурный пульта нажал кнопки "ОНАРа". Появление зеленых огней показало, что дверь камеры и заградительная решетка в коридор поставлены на сигнализацию.

Козарян попрощался с врачом. Машина проехала по центральной аллее и выкатила за ворота.

– Ненавижу эту черную сволоту, – сказал врач, тщательно обтирая ладонь о халат.

– У вас невроз навязчивых состояний, – хмыкнул один из санитаров.

Санитары загоготали, потом другой с некоторой опаской заметил:

– А мне здесь не понравилось, если честно. Место какое-то нехорошее. Что тут, клиника?

– Ты не знаешь? – удивился врач. – Это филиал Института мозга человека, закрытая военная шарашка. Тут, если хочешь знать, такие вещи творятся…

Первый санитар присвистнул.

– Так вот, значит, где это. Здорово они в глушь забрались.

– А что тут такое? – спросил второй санитар.

– Опыты на людях ставят, – сказал врач. – Вырабатывают способы электронной коррекции личности. Оружие делают.

– Психотронное оружие, слыхал? – спросил первый санитар.

– Зомби всякие, – поддержал его врач. Второй санитар работал у них недавно, поэтому возник повод пошутить, пользуясь его неосведомленностью. – Этому дружку, что мы привезли, трепанацию сделают, крышку черепной коробки снимут и будут в мозг электроды втыкать.

– Ну! – утвердительно кивнул первый санитар, – натыркают электродов и ток пустят. Импульсы будут проходить, подавать команды реципиенту, а он будет дергаться, как паяц на ниточках. Ну, а потом хана ему. Нового привезут.

Второй санитар сплюнул.

– Вот гадючник развели. Сразу мне это место не понравилось, если честно.

– Анастасия Алексеевна, Семагин не появлялся?

– Еще нет, Валерий Игнатьевич, – ответила секретарь. – Как придет, сразу сообщу.

– Спасибо, – сказал Тернов.

Профессор ждал прихода гэбиста с большим нетерпением. Он волновался – и было отчего. Вчера вдова Бегунова позвонила ему домой и высказала все, что думает. Тернов был потрясен ее осведомленностью. В день их последнего разговора Григорий Дмитриевич быстренько выплеснул эмоции, побеседовав по телефону с женой. Вероятно, в их семье было так принято, но Тернов об этом и знать не мог, так что теперь ему было отчего запаниковать.

Он посмотрел на часы. Электричка уже прибыла на станцию, и Семагин должен вот-вот появиться. Валерий Игнатьевич очень хотел посоветоваться с особистом. Он рассчитывал на его помощь. Елизавета Давыдовна сказала, что обвиняет его, Тернова, в похищении бумаг мужа, пропажа которых обнаружилась после его похорон. Она сообщила, что не знает, когда это случилось – на поминках или… И добавила, что обязательно поделится своими подозрениями со следователем.

Вот это уж было совсем ни к чему.

Страж государственной безопасности возник точно в положенное время. Как всегда, на лице его застыло выражение вежливой заинтересованности.

– Здравствуйте, – уверенно, как в своем кабинете, Семагин прикрыл дверь и уселся на стул, не дожидаясь приглашения. Он считал, что формальности сейчас ни к чему. Директор попросил его прийти. Не вызвал, не пригласил, а именно попросил. Значит, он был сильно заинтересован в их встрече, поэтому можно было не церемониться. Семагнн хотел выторговать максимум условий для скорейшего возвращения в строй Колыванова. Ему был необходим дополнительный оперативный сотрудник.

– У меня есть проблема, – без предисловий начал Тернов. – Она касается нас обоих.

– Слушаю вас внимательно, – полковник демонстративно привел в действие генератор белого шума. Теперь уже по-настоящему. Он не любил часто пользоваться этим приборчиком, чтобы не облысеть, но в данный момент безопасность была важнее волос.

– Меня подозревают, – начал директор.