Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

Старший оперуполномоченный по особо важным делам Главка уголовного розыска майор Рязанцев брился в ванной, когда позвонили в дверь.

Чертыхнувшись, он набросил на голые плечи полотенце, подтянул трико и босиком прошлепал к дверям.

На пороге стояла соседка с пустым мусорным ведром. Увидя вымазанную пенкой одну щеку майора, та хихикнула, словно ей удалось подсмотреть нечто интимное.

— Здрасьте, Олег Викторович, — прощебетала она и вновь хихикнула.

— Доброе утро, Марья Ивановна, — почтительно наклонил голову Рязанцев и тут же добавил: — И пожалуйста, потише. Мои ещё спят.

— Ой, извините. Так неудобно…

— Что неудобно?

— Ну, что побеспокоила. Только я подумала, мало ли что…

— Да что — мало ли что? — Майор почувствовал, что начинает раздражаться. Он уже спешил на службу, а эта говорунья ведь могла часами чирикать ни о чём — факты уже имели место быть не один раз.

— Да вот же. — Марья Ивановна опустила глаза вниз. На коврике у входной двери лежало что-то, завёрнутое в плотную бумагу, какой обычно на почте обертывают бандероли. И так же, как бандероль, не понятный гостинец был перевязан бечевкой. — Я иду, смотрю — лежит. Странно, думаю. Почты, что ли, не ту? Подумала, подумала, вы уж извините, но я подняла и поглядела. Написано вам. А я и думаю, чего ему тут лежать? Еще кто подхватит. Странно, правда? Ну вот я и решилась позвонить.

Рязанцев насупился. Пакет под дверьми. Может, какой умник бомбочку подложил? Майор еще больше подобрался, огладил себя сзади по волосам, вспоминая, не перешел ли кому случаем в последнее время дорожку? Затем вернулся к тому, что сказала соседка, мол, подняла пакет. И решил: вряд ли это взрывное устройство — взлетела бы тогда эта любопытная Варвара на воздух.

— Так я вот и смекаю… — хотела было продолжить дальше Марья Ивановна, но майор жестом руки остановил её.

— Достаточно. Спасибо большое за звонок. И лучше идите. Мало ли что в бумагу может быть завернуто.

— Да-а? — округлила глаза пожилая женщина, отступая на шаг. И тут же со знанием дела добавила: — А там ничего не тикало.

— Кино много смотрите, Марья Ивановна.

— Ага. Смотрю. Чего ж не смотреть-то, когда показывают?

— А вы попробуйте все же удерживаться от просмотров.

Марья Ивановна опять хихикнула и погрозила майору пальцем:

— Ох и подколыцик вы, Олег Викторович.

— Всё, всё, Марья Ивановна. Я не шучу.

— Ну-у? — протянула недоверчиво женщина, но всё же нырнула в свою дверь от греха подальше, увидев, как её сосед наклонился над пакетом.

Майор дотронулся до бумаги, пощупал, что под нею, и ещё больше нахмурился. Дотрагиваться он не боялся — прецедент в лице Марьи Ивановны уже имелся, и всё сошло.

На ощупь в бумаге лежала книга. По всем показателям службы майор не был таким уж несообразительным, чтобы книгу не отличить от чего-то иного. Даже если она завернута в бумагу.

Но все же из предосторожности не внёс пакет в квартиру. Там спали жена и четырнадцатилетняя дочка.

Если уж что, то пусть только он…

Бечёвка была завязана на бантик, словно указывая на подарок. Н-да. Будет тебе подарочек, сам себе буркнул Рязанцев и дёрнул за концы сего бантика.

Развязав бечёвку, он освободил гостинец от бумаги и облегченно вздохнул — под бумагой лежала книга — и только. Он пролистал её, даже приподнял и потряс, надеясь, что из нее что-то выпадет и он наконец поймёт, что это за шутник такой объявился.

Ничего не упало.

Рязанцев скомкал бумагу, внутрь сунул бечёвку, книгу сунул под мышку, после чего вошёл в квартиру, закрыв за собой дверь и не отреагировав на высунувшуюся из собственной квартиры любопытную Марью Ивановну.

Он прошёл на кухню, вытер лицо полотенцем, плюнув на недобритость, сел за стол и стал исследовать то, что ему подбросили.

Автор книги ему был неизвестен. Да он и не особо жаловал все эти современные триллеры и детективы, которых ему хватало и на своей службе.

«Чёрный Ворон». Хм. Названьице ничего. А может, это его дочери кто-то сделал презент? Но затем он вспомнил, что на обёрточной бумаге чётко стояли его инициалы, и понял — нет, только ему.

Зачем кому-то было подсовывать ему эту книгу?

Загадок майор не любил. От них постоянно получаешь шишки и нагоняи от начальства. Лучше, когда все ясно. Лучше для всех.

Вот же, чёрт побери, снова чертыхнулся он. И раскрыл книгу.

Прошло десять, затем ещё пятнадцать минут. Майор продолжал сидеть на кухне с книгой в руке. Страницы переворачивались как бы сами собой, и с каждой страницей лицо Рязанцева становилось всё более серым. Прямо скажем, как его не знавший уже сколько лет ремонта пол.