Игорь Солнцев - Смерть ей к лицу

И, кхекая, Пафнутьевич двинулся прочь, быстро растворившись в темноте.

А у Антона Валерьяновича вновь появилось чувство, что старик чего-то не досказал.

Правда, это чувство быстро испарилось, когда он услышал знакомый смех своей красотки, которая, спотыкаясь, спускалась к нему. Он понял, что та успела уже порядком нагрузиться — не дожидаясь, когда они приедут к нему домой.

Ночью ему не спалось. Тягучее посапывание рядом лежавшей подруги злило его, а перед глазами почему-то раз за разом вставал знакомый силуэт старика и слышался тонкий, скрипучий голос.

Вот же черт, в какой-то момент не выдержал он и подумал, что так можно и свихнуться. Он осторожно поднялся, так, чтобы не проснулась дама, всунул ноги в тапочки и, мягко ступая, вышел из спальни.

Он прошёл в свой рабочий кабинет, прикрыл за собой дверь и включил свет.

Комната была небольшой. На рабочем столе стоял компьютер, лежала пачка листов, беспорядочно были разбросаны карандаши и ручки. Впритык к столу стояло вертящееся офисное кресло. По углам комнаты располагались стеллажи с книгами.

Здесь на самом деле царила рабочая обстановка. И каждый, кто бывал в его доме и заходил сюда, в эту комнату, обязательно подмечал это.

Постояв немного, он вышел из кабинета, прошел в прихожую и взял папку, которую оставил, входя в дом, на тумбочке.

Затем вновь вернулся в кабинет и сел к столу, положив рукопись старика перед собой.

Некоторое время он сидел неподвижно, тупо уставившись на папку, словно решая, что делать дальше? Нужно ли ему открывать ее и читать, что написал этот сумасбродный тип?

Ответ пришел не сразу…

Антон Валерьянович медленно раскрыл папку и на титульном листе прочитал — «Чёрный Ворон».

Четыреста пятьдесят страниц на машинке. Сверху лежала дискета, подписанная теми же двумя словами. Пафнутьевич словно давал возможность выбора чтения — либо с компьютера, либо с листа.

Он сделал выбор.

Отложив дискету, перевернул титульный лист, и, начав с первой страницы, он уже не смог оторваться.

Зайдя утром в его кабинет, дама застала своего дружка сидящим в кресле, перед закрытой папкой — он смотрел куда-то в стену невидящим взглядом.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, подходя ближе.

Ответа не последовало. На миг она испугалась, однако, услышав, как тот мерно дышит, успокоилась.

— Ты что же, всю ночь так и не спал?

Он не отвёл взгляд от стены, словно это было слишком трудное для него дело. Лишь разжал губы и бросил сухо:

— Со мной всё в порядке. Иди на кухню. И сделай, пожалуйста, горячий кофе. Как можно покрепче.

Она никогда ещё его таким не видела. Впрочем, она не могла похвалиться длительным знакомством с Тощей, однако ничего подобного за ним не водилось.

Когда дверь за девицей захлопнулась, он наконец отвёл взгляд от стены и перевёл его на закрытую папку.

Он на одном дыхании прочел рукопись. И все не решался дать ей оценку.

Слог, стиль почти профессиональны. А Черный Ворон — это снайпер, который выполнял заказы на убийство людей. Сюжет был окутан загадками. Но самое неожиданное ждало в конце — этим самым Чёрным Вороном оказался адвокат, защищавший тех, кого и убивал потом.

Н-да. В отличие от него, этот старикашка преуспел. То, что эту рукопись можно пристроить в издательстве, он не сомневался. В отличие от его писанины. Впрочем, это даже высоко сказано — писанина. Фигня — вот более подходящее слово.

Он скосил взгляд в корзину, которая стояла возле его стола. В ней лежали скомканные два листа. Вот и вся проба пера. Два листа, которые выдал принтер после его набора на компьютере — самое место им в этой корзине.

Он жалел, что по приезде в этот город создал себе имидж адвоката, собирающегося писать чуть ли не эпопею про российского Перри Мейсона. Он не раз уже обзывал себя за это дураком.

Полдня он проходил под впечатлением этого чёртового романа Пафнутьевича, а затем не удержался и сам позвонил старику.

Услышав, что «коллега» прочитал его опус, он несказанно обрадовался, долго скрежетал своим голоском и не дал даже высказать ему своего мнения. Старик с ходу потребовал, чтобы почтенный Антон Валерианович пожаловал к нему вечером — иначе обидится на всю жизнь. Коллега должен коллегу уважить.

Антон Валерьянович не стал возражать.

Вечером пошёл дождь. А со сменой погоды изменилось многое. К чему Антон Валерьянович был не готов.

Когда он увидел у калитки дома старика легковую машину с проблесковым маячком наверху, то не придал поначалу этому особого значения. Мало ли почему авто могло здесь остановиться?