Петр Катериничев - Повелитель снов

Молодой человек смотрел на меня с искренним удивлением. Потом сказал:

– Ты что, еврей?

– А похож?

– Говоришь сильно витиевато.

– Бывает.

– Ну тогда – вали по-хорошему и досматривай сны.

– У меня бессонница.

– Не хочешь по-хорошему?

– Хочу увидеть документ, на основании которого вы вторглись в частное владение.

– Так ты юрист.

– Можно и так сказать.

– Прямо в тупик ставишь…

Молодой человек немного повернулся так, чтобы разошлись полы пиджака, и я узрел в поясной оперативной кобуре рукоять «макарова». И о чем это нам говорит? «Макаровыми» сейчас официально вооружены не только правоохранительные органы, но и бесчисленные ЧОПы. Вот только… Акцент у парня не местный, да и не южнорусский вообще – типичный «ма-а-асковский» говор. Как у меня. Так что здешние силы правопорядка он вряд ли представляет. Да и не бандит – говорит так, словно за его спиной гранитная стена… А у какого здания в Москве гранитные стены, кроме Мавзолея? Понятно, у Комитета.

– Ты еще скажи – к стенке припираю…

– Мужчина, иди сны досматривать. Тут такие дела…

– Представьтесь, – сменил я резко тон. – Доложите, на каком основании находитесь на территории особняка.

– А автобиографию тебе не написать?..

– Я жду.

Не знаю, что нового появилось в моем взгляде, но молодой человек резко подобрался; второй подтянулся и стал рядом в полутора метрах; спросил:

– В чем конфликт?

– Отдыхающий. Требует полномочий.

Второй пожал плечами, вынул из кармана удостоверение, развернул:

– Федеральная служба безопасности.

На фото второй был в чине подполковника. Многовато для того, чтобы маячить во дворе манекеном. И кого тогда он охраняет?

– Безопасности чего?

– России.

– Это другая страна, ребята. И ваши здесь не пляшут.

– Извините… отдыхающий, как вас зовут?

– Олег.

– Если вы не хотите крупных неприятностей, Олег…

– Да кто ж их не хочет?! Крупные неприятности всегда обещают большие деньги. Вот только порою расплата приходит поздно.

– Это угроза?

– Это истина. Поздняя расплата не дает понять, как велики потери, с чьей они стороны и – кто платит.

– Если ты не знаешь, кто платит, значит, платишь ты. – Человек, появившийся из соседней комнаты, был подтянут, серьезен; несуразное лицо купидона и дамского угодника и – тяжелый подбородок римского диктатора Луция Корнелия Суллы. – Ты здесь какими судьбами, Дрон?

Пусть на мгновение, но я смешался. С одной стороны, появление генерала внешней разведки Сергея Сергеевича Боброва сразу меняло картину; в нее отлично вписывались и Алеф, и «черные люди», и… Аня?.. Словно некая производная, подставленная в формулу, если и не объясняла ее полностью, то делала в ней многое понятным.

– Какими судьбами? Да вдруг подумалось, не вашими ли стараниями?

– У тебя мания величия, Дрон. Да и всегда была. Ты не просто не умел никогда соблюдать субординацию, ты никогда не желал этого делать в принципе.

– Порой соблюдение субординации вредило делу.

– А ее несоблюдение вредило системе. Любая система – структурна, и всякое своеволие внутри ее – губительно. Если ты, конечно, не гений. Ну а если гений – тем более.

– Не понимаю вас.

– Это я о своем… Дела у нас здесь, Олег… Скорбные.

– Я слышал выстрел…

Генерал кивнул каким-то своим мыслям, потом посмотрел на меня, и в глазах его я увидел горечь.

– Случилось что-то скверное, Сергей Сергеевич?

– Да. Очень. В соседней комнате лежит Аскер.

– Убит?

– Нет. В коме. Помнишь его?

Я помнил.

…Это было в маленьком городке в одной из азиатских республик. В самом конце восьмидесятых. Две национально-религиозные общины сцепились в противостоянии, кровь уже пролилась с обеих сторон, и впереди угадывалась большая кровь. Самое противное было в том, что… этого не просто желали, жаждали и обе стороны, и… люди из центра. Какие тигли и реторты кипели в их лабораториях, что за варево они готовили – тогда, да и сейчас, многим неведомо… Но то, что свинец превращается в золото, если омыть его кровью, знали все. Свинца было достаточно. Крови в живых еще людях – тоже… Оставалось…

Я пришел на переговоры с Хасаном Вагировым, одним из лидеров боевиков национальной общины. В сопровождении десантника-срочника по имени Володя, из «сил разъединения», белобрысого увальня с детским еще пушком на щеках и жесткими глазами. Он был напряжен и растерян. Его можно было понять. Гаагские конвенции и прочее… Здесь парламентеров принято было расстреливать. Да и нехорошая мысль, что послали нас именно на заклание – чтобы ожесточить конфликт, не просто брезжила – сидела в голове накрепко вбитым гвоздем! Но – приказы не обсуждаются… Да и… Если возможно остановить кровопролитие словом, нужно пытаться это сделать во что бы то ни стало! Тогда я был молод… И слова «во что бы то ни стало» и «никто, кроме нас» имели для меня смысл. Сейчас…