Петр Катериничев - Повелитель снов

– Издеваешься, полковник?

– Когда издеваюсь, у меня подозреваемые в «слоников» играют… А пока – так, болтаем.

– Как же ты без прокурора в мирный дом вломился? Без санкции? Это в демократической-то стране?

– Обстоятельства заставили реагировать немедленно. Закон это дозволяет. Добропорядочная гражданка сообщила по ноль-два, что в доме на набережной слышна пальба и труп вроде вынесли уже… Как должна отреагировать милиция? Адекватно. Вот мы и отреагировали. А кстати, те двое, во дворе, с оружием оказались!

– Да не может быть… – усмехнулся генерал.

– Точно. Мы правда не разобрались пока, газовое или боевое… Но сопротивление они оказали, в протоколе отметим непременно. И если они, как и вы, дипломаты, вышлем из страны с соответствующей нотой. По линии Министерства иностранных дел. И кто по холке получит, я или вы, господин помощник депутата Госдумы Бобров, или как вас там?..

– Сопротивление оказали, говоришь? Да если бы они оказали – твои орлы, пардон, «беркуты», лежали бы сейчас во дворе вялыми бройлерами… И ты, полкан, рядышком. – Лицо генерала посуровело. – А теперь – хватит комедию ломать; вели своим птенцам убраться и – наручники сними.

– Не то – что? Осерчаете, гражданин?

– Увидишь. Жду десять секунд. Время пошло.

Лоб полковника Свиридова прорезала поперечная морщина; что-что, а мужчина он был тертый… И понял, что сейчас с ним никто не шутит и дальше будет или плохо, или – очень плохо… Можно не только лицо потерять, но и голову…

Ровно через девять отпущенных секунд в комнате объявился Александр Петрович Гнатюк: загорелый, улыбчивый, благоухающий дорогим одеколоном, в легком летнем костюме и – белой шляпе. Шляпу он бросил на кресло, сказал:

– Коллега прав. Хватит комедии. Будем играть драму. Сними с них кандалы и покури с бойцами… И не во дворике – в автобусе. И – ребят его туда же. Вместе со стволами. А мы – поговорим пока… о делах наших скорбных.

– А ты красив, Гнат… Белая шляпа… Масоном на маскарад решил нарядиться? – бросил Бобров.

– Мечта босоногого детства. В белом костюме, на белой яхте, со смуглой девочкой… Ну и при шляпе, разумеется… Как в кино!

– А тут ты нам театр устроил? Вроде репетиции?

Гнатюк поморщился:

– Что возможности театра – рядом с телевидением? Пространство – определено, герои – прописаны, финал обозначен в первом действии – ружье на стенке висит…

– Зато характеры каковы!

– А красоты – нет. То ли дело – синематограф! Небеса, океаны, каньоны… И весь мир – под ногами!

Сергей Сергеевич промокнул платком разбитые губы, протянул правую руку:

– Ну здравствуй, раз уж так свиделись…

Александр Петрович лениво, словно раздумывая – а стоит ли? – протянул ладонь и – рухнул на пол, опрокинув кресло, от мощного удара с левой. Вгорячах вскочил на ноги и – получил еще удар – жестокий правый крюк, но расчетливо: вскользь, по губам… И – снова кувыркнулся на пол.

Бобров присел на краешек стола, бросил белоснежный платочек:

– Вот теперь и драму можно играть. А то как-то криво дебют вышел: мы в дерьме, ты весь в белом…

– Забыл я, что ты левша…

– Левша… – протянул Бобров. – Но блох подковывать не будем. И обиды перебирать – тоже. Времени нет.

Признаться, генеральские свары мне любопытны, но неинтересны. И пока они оба-двое выясняли отношения, я подошел к окошку, глянул за занавеску… Двор был пуст. И на втором этаже напротив – тихо: похоже, милицейский спецназ громыхал только здесь и Аня продолжает смотреть сны…

Гнатюк промокнул губы платочком:

– Зря ты так, Сергей Сергеевич…

– В этой жизни ничего не зря, но многое – напрасно.

– И зачем ты натравил на меня этих псов? – спросил Бобров, когда генералы «типа мирно» расселись напротив друг друга за столиком.

– Это не мои. Это милиция.

– Догадался. Но только не надо меня лапшой кормить, ладно? И «who is who» в этом городе я выяснил. Работа такая.

– Можешь мне не верить, но полковник Свиридов у нас человек инициативный. Вот он инициативу и проявил… Но ты его тоже пойми: что ни день, то труп! А спрос – с него в первую голову. А на верхах – ветры перемен, так и его каким залетным сквозняком сдуть может с кресла напрочь! А кресло хоть и не глубокое и беспокойное, а хлебное. Вот он и расстарался. Спроси хоть у Дронова: я его вчера от каталажки отмазывал и Свиридова служебным несоответствием стращал… – Гнатюк вздохнул. – Вот он и испугался!

– Настолько, что пригнал спецназ, уложил нас мордой в пол и изгалялся тут… Чтобы потом появился ты – весь в белом.